Оглянуться на свист электрички
и позднюю нежность,
на тревожную лёгкость тумана и лёгкий испуг.
В позднеримских садах необъятны простор и небрежность,
кто-то выронил кубики счастья из дерзостных рук.
В перспективе ночей угнетённое эхо гнездится,
городской сумасшедшей сорока скликает беду.
Все деревья как будто роняют усталые лица,
на кирпичной стене жёлтый крик: "никуда не уйду".
Никуда-никуда... и от судорог этих душевных,
что находят ритмический контур в качаньи ветвей.
В позднеримских садах осыпается пряная нежность,
в позднеримских садах утомлённой отчизны моей.