Чесли знал, что скоро он откроет глаза на другой планете, и, возможно, в другом времени. Да это на самом деле неважно: времени-то нет, а пространство-время допускает любые перемещения в своих необъятных пределах. Нет, он находился не на космическом корабле и даже не внутри хитроумного устройства для телепортации. Он лежал в постели у себя дома, на старушке-Земле. Ему шёл 84-й год, и сегодня он почувствовал себя как-то особенно плохо: прихватило сердце, да еще и голова тяжёлая, мутная, перед глазами всё плывет. Встать он никак не решался. Ничего, часы показывают 8:00, скоро зайдет дочь, поможет одеться и умыться и приготовит завтрак.
Он не страдал от своего беспомощного состояния, хотя и старался не напрягать Ханну лишний раз. Она заходила каждое утро – проведать старика, узнать, как он спал, всё ли в порядке и приготовить еду. Если ему было совсем плохо, она оставалась с ним на весь день. Это не вызывало особых трудностей, потому что теперь работа дома была в порядке вещей, хотя самой высокооплачиваемой, как и раньше, была ложь (красноречивое убеждение людей в том, что им необходим какой-то товар). Ханна занималась в основном написанием текстов разной тематики: она вела пару разделов в интернет-издании. Её устраивали такие условия, хотя и платили не очень много. Им с сыном хватало, тем более что он уже начал подрабатывать, учась на 3-м курсе. У отца была приличная пенсия, из которой он раньше покупал внуку игрушки, а теперь – всякие «мужские» подарки вроде часов, запонок и галстуков, и бумажные книги. Он почему-то считал, что читать бумажные книги полезнее, чем заменившие их везде электронные. Он говорил, что тут уже не отвертишься: хочешь не хочешь, а прочитаешь. Но надо отдать должное, у него был хороший вкус, он знал, что понравится внуку.
Пикнул электронный замок, и через несколько секунд было слышно, как Ханна раздевается и снимает туфли. Она подошла к отцу, как обычно, поцеловала его в щёку и спросила, как его здоровье сегодня. Он ответил, что сегодня не очень, попросил остаться с ним. «Ты пока готовь завтрак, а я полежу ещё, голова что-то кружится».
Ханна поставила чайник и начала варить кашу из пяти злаков. Она не настаивала на том, чтобы есть какую-то другую еду, чем Чесли. То, что едят старики, по крайней мере, полезно. За окном была весна, солнце уже вовсю грело, птицы заливались радостным смехом и приветствовали пробуждение жизни. «Отец, кажется, снова задремал» – подумала Ханна – и пошла в коридор за ноутбуком. Утвердив своё рабочее место на кухонном столе, она начала просматривать в интернете последние новости. Всё как обычно: где-то кого-то убили, какой-то президент выступил против терроризма, русские спасатели борются с последствиями очередной техногенной катастрофы, а в Китае прошел марш протеста против цензуры в интернете. В США родилась собака, у которой втягиваются когти, как у кошки. «Что это: ошибка природы, или ученым удалось преодолеть несовместимость геномов?»
– Ханна, а всё-таки, ты-то веришь в мою теорию межзвёздных путешествий?
– А? (Она встала и подошла к отцу)
– Ты веришь в мою теорию?
– Ну как сказать… По-моему, это всё самоуспокоение. Всем нам нужно во что-то верить. Без этого можно свихнуться. Кто не верит религии, придумывает для себя что-то вроде твоей теории.
– То есть ты считаешь, что это всё бред? А сама ты во что веришь?
– Я не знаю, можно сказать, я верю во всё и ни во что; все варианты одинаково недоказуемы, но одинаково успешно выполняют свою миссию. Поэтому я успокаиваю себя тем, что что бы дальше ни было, оно будет закономерно и справедливо. В нашей Вселенной всё так закономерно…
– Знаешь, а мне как-то раз просто стало ясно, что то, о чём давно мечтали люди, уже сбылось. Мы преодолели скорость света, чёрт возьми! И, конечно, мы потом, после «прибытия» на другую планету, ничего не помним, нам приходится заново рождаться и расти, потому что даже информация не может преодолеть скорость света, а вот мы – люди – можем. Значит, наша природа не подчиняется законам этого мира, мы – его исследователи. Можно даже романтически сказать: «звёздные скитальцы»…
– Отец, ты так любишь всё романтизировать… Ой, каша сейчас подгорит!
Ханна побежала на кухню выключить плиту. Налила чай в две чашки, разложила по тарелкам кашу. Потом вернулась в комнату.
– Ну вот, теперь можно и одеваться!.. Отец?!
Ханна подошла к отцу с намерением начать его одевать, но поняла, что завтракать сегодня он уже не будет. Старик не дышал, но его лицо было мирным, уверенным в благополучном продолжении путешествия. На всякий случай, проверив пульс на сонной артерии, она вызвала скорую.