Мы каждый день походкою пингвиною
из кабинетов тесных забиваемся в метро
и под землёю тремся спинами
до дыр на прохудившихся пальто.
Мы каждый день походкою пингвиною,
покинув клети опостылевших квартир,
несемся вниз. Встречает сонной миною
в подземке нас обрюзгший командир.
Здесь каждый день в толпу людей врезается
в вагонном мире провонявший бомж.
А кто-нибудь, наверное, влюбляется,
ведь от любви, болтают, не уйдешь.
А наверху бегут, гремя рессорами
по тощим улицам машины: кто куда.
Грызутся псы то стаями, то сворами,
и птицы заселили провода.
Здесь полки супермаркетов сплоченные
заставлены почти до потолка.
Витрины магазинов освещенные
нас приглашают: Рады Вам всегда!
По улицам седым идут лощеные
блондинки, разодетые в сатин,
и старики пристыжено смущенные
дорогу уступают им.
Нам незачем стараться, вроде бы:
за деньги продаются небеса.
И разве что какой-нибудь юродивый
поверит, что бывают чудеса.
В квартирах, заперевшись шторами,
мы власти хаем: вот кто виноват:
Попрятались за толстыми заборами
и обирают, гады, всех подряд.
Мы радуемся свету солнца бешенного,
глотаем в переулках едкий дым,
рекламного фуфла, вокруг развешенного,
не замечаем, бормоча: чёрт с ним.
И пробиваемся сквозь дождь поношенный,
под зонт свой пряча лица от толпы.
И верим слепо, населён хорошими
наш мир когда-то был людьми.