Неслась по рынку женщина большая,
уклюжая, как старый клавесин…
С лотков катились под ноги, мешая,
шары тугих турецких апельсин…
Задетая крутым ядрёным боком,
с прилавка жирно чавкнулась халва.
Торговцы кулаками и подскоком
сопровождали бранные слова…
Но от неё таки не спасся бегством
задрипаный какой-то гражданин.
Она упала грузно, но с кокетством,
вцепившись в трикотаж его штанин…
Портки сползли, хозяина позоря
скукоженной красой, до немоты.
Она вгляделась и вскричала: «Боря!
Я не могу поверить, это ты?!
Мой старый друг богемно-лучезарный,
ценитель Ренуара и Мане!
Мне показалось – это вор базарный
залез промеж грудей за портмоне.
А там ключи и удостоверенье,
чекушечка, а я ни в зуб ногой,
что ты из самых чистых намерений.
Пойдём, отметим встречу, дорогой!»