"Сихотэ-Алинь" № 1(7), 2010
ПОЭЗИЯ
ОЛЬГА ФИЛЛИПОВА
ДРУГОЕ ДЕЛО – ВРЕМЕНА
ПО КРУГУ
А я ещё вчера могла
сквозь дождь и вьюгу
идти, не находя угла,
идти по кругу.
Мне говорят, довольно лжи
и хмурят лица,
в трёх соснах собственной души
не заблудиться.
Мой путь не назовут потом
кругами ада,
другое дело электрон,
внедрённый в атом.
Не важно, где я рождена
и что за личность,
другое дело – времена
и их цикличность.
Хотя известно наперёд,
чего я стою,
затеяв этот хоровод
сама с собою.
Колёса, жернова молвы,
арены... Или
вокруг да около, увы,
не вы ходили,
когда томительный недуг
превозмогали,
чтоб превратить порочный круг
в виток спирали.
ОСЕННИЙ СОНЕТ
Опять томительный разлад
в сердцах своих усталых носим.
Опять дожди предвосхитят
вступление в глухую осень.
И то, о чём не говорят,
и то, о чём невольно просим,
как сброшенный к ногам наряд,
как листьев золотая россыпь.
Со скоротечностью утрат
свет заволакивает сад,
мелькают седина и просинь.
А в доме сумеречный чад
и вечность та, когда стоят
часы, остановившись в восемь.
ПОСЫЛ
Проникновенно ли,
проникающе,
бритвой по венам –
разница та ещё!
Сразу не выгадав
пользы мгновенной,
в поисках выхода
лезешь на стены.
Что ж вы, друзья,
лишь для порядка
пальцем грозя,
пичкали сладким?
Для разговора
не было повода.
Слишком не ново,
стало быть, молодо.
Те же зигзаги
преображения
от мелкой драки
и до сражения,
как от кривлянья
до ровного жеста,
от подражания
до совершенства.
Бредишь Викторией?
Лучше иди ты
по траектории
звёздной орбиты
с муками ада
к чёртовой бабушке...
Или куда там?
Ладушки, ладушки!
Не сгоряча ли
всё-таки хлопаем,
«браво» крича
собственным фобиям?
Будто бы знаем,
нынче у гениев
боль головная
и несварение.
ТРИЛИСТНИК ВЕТРЕНЫЙ
Треск внезапного провала,
повод для сведенья счётов.
Или мельниц слишком мало,
или много Дон-Кихотов.
Каждый третий в Боги метит,
восклицая: «Аз воздам!»
Каждый третий сеет ветер,
пожиная ураган.
Только сила крестной муки
в стороне от всех идиллий
поворачивает флюгер
на стальном высоком шпиле.
Только суетное время
извергает свои недра
и меняет направленье
нестихающего ветра.
2
Ночью в небе звёзд не счесть.
Принесёт дурную весть
зимний ветер издалече,
а потом погасит свечи.
Ваша пагубная страсть,
над душою изгалясь,
выйдет боком в стиле ню.
Я ж слезы не пророню.
Позади оставив срам,
вещим снам себя отдам.
Убаюкает малютку
зимний ветер, дуя в дудку.
Завтра вновь меня обяжут,
словно по тарелке кашу,
жизнь размазывать свою...
Баю-баюшки-баю.
3
Тот же ветер, роднящий
колыханье цветка
с неуёмным и вздорным
стремлением в дали...
Как клубятся над чащей
белые облака,
так и чувство меняет формы
от радости до печали...
Тот же ветер, вертя
жернова, раздувая огонь,
в старой келье вслепую
перелистывает страницы...
Как бессмертья хотят,
подставляя под ливень ладонь,
так и, выпустив пулю,
торопятся с местностью слиться...
Тот же ветер, до хрипа
мне грудь не продувший едва,
гонит волны на сушу
прерывисто больше, чем плавно...
Как холодная рыба
всплывает с тёмного дна,
так и тайное лезет наружу,
чтобы сделаться явным...
ШАХМАТЫ
Зажав ладонями виски,
на поле шахматной доски
сходились двое.
Ты пешкой бил наискосок,
но пешка съедена, дружок,
моей ладьёю.
Давно тебе в лицо кричу,
мол, соглашайся на ничью,
я всё прощаю.
Мы делаем за ходом ход.
Куда ладья моя плывёт,
к какому краю?
И с кем хотел судьбу связать
король, стоящий на аш пять?
Мороз по коже...
Я поняла всё дело в нём,
а пресловутый ход конём
мне не поможет.
Потерянного не вернуть,
а кажется, ещё чуть-чуть
и отыграюсь.
Пора уже умерить прыть.
Ведь ставить мат – не матом крыть.
Не знала, каюсь.
Падёт последний бастион,
тропу к нему протопчет слон,
прорвавшись слева.
И я увижу, ой-ля-ля,
что ферзь, прикрывший короля,
был королевой.
ЗОНТ
Забытый чёрный зонт в углу –
всего лишь видимость разлуки.
Дождём по гулкому стеклу
бьют совести бессонной муки.
Хотя нет никакой вины.
Ваш чёрный зонт забыт случайно,
и арифметикой банальной
часы ненастья сочтены.
Не зная бред или мираж,
увлечена игрой наивной.
Зонты, похожие на Ваш,
плывут по улице лавиной.
Я разумом близка к беде,
сама себе должна признаться.
А вскоре может оказаться,
что дело вовсе не в зонте.
ПЕРВЫЙ СНЕГ
Неожиданно выпавший снег,
заскрипев
нараспев
«я растаю»,
в изумление нынче поверг
как на грех
беспокойную стаю.
Высветляя упрямо цвета,
натянул
в пелену
воздух звонкий.
И кричала любая черта,
что она не чета
стылой кромке
тишины. Кто рискнул бы опять
сквозь порыв,
на прорыв
или оземь
из себя и в себе благодать
воссоздать,
тут же глупость сморозив?
Выходя из себя, и в себе
лишь на треть
круговерть
обозначив,
кто начаться бы мог, заскрипев
нараспев
о конце, не иначе?