Сосед мой Юрка – хороший парень,
Юнцом безусым убил скволыгу.
За то, что тот с ним не рассчитался,
Ударом в ухо вальнул барыгу.
Суд был не долгим, девятку дали,
Вникать не стали, на малолетку.
По приговору упаковали,
Смотреть на небо, с рисунком в клетку.
На воле время течёт иначе,
Не так как в зоне, быстрей на много.
И как-то летом услышав «Здрасьте»,
Я встретил Юрку, совсем иного.
С тяжёлым взглядом он мне поведал,
Что им убитый сам поскользнулся.
На плитке мокрой не удержался,
Виском об ванну, мол, долбанулся.
Но не жалеет, что так сложилось,
Что много понял про жизнь людскую,
Что школу жизни прошёл по полной,
И масть, что принял он воровскую.
«А как не примишь... Эх, дядя Женя.
Слюною в кума и солнце скрылось.
Хоть срок по мокрой, попробуй выжить,
Да что там, в общем, УДО накрылось»…
Спустя неделю я встретил Юрку,
Он горячился, мол, всё, не может.
Что в зоне проще, что он пытался...,
Но всё же верит, что Бог поможет!
И он исчез вдруг… Как оказалось,
В тот день последней, с ним нашей встречи,
К нему пристали, с ножом у горла…,
Но просчитались в кровавой сече.
Его судили, по рецидиву,
Слепа Фемида, не разобралась.
За восемь трупов, по жизни в карцер…
Жаль мать старушку… Одна осталась.