Товарищ мой всю жизнь прожил в Москве,
Он стар, хотя ему ещё не сорок,
Его сбивает дурость в голове,
Возможно, в детстве было мало порок.
Его кумиры: чипсы и бекон,
Он весит все сто тридцать килограммов.
Он жизнь свою поставил бы на кон,
Чтоб выиграть печенья и бананов.
Он любит телевизор, интернет,
Сосиски с пивом и в кино смотаться.
В его убогой жизни цели нет,
Ведь то не цель: в макдоналдсе нажраться.
С друзьями раз, осеннею порой,
Умчали прочь из города, подальше,
И увезли товарища с собой,
Чтоб показать места светлей и краше.
Но, не сказали то, что долгий путь.
Как после он об этом догадался,
Просил, его не мучить, повернуть,
Всё ел, и, всю дорогу сокрушался.
Но вот равнина, роща вдалеке,
Прекрасно небо, тучи на закате.
Все из машины вышли налегке,
И наш товарищ, весь в своём формате.
И выйти из машины нелегко,
За дверь, кряхтя, приходится держаться.
Глаза уже не смотрят далеко,
Привыкли в телевизор упираться.
Вокруг царят просторы, благодать,
Сама природа душу причащает,
А он твердит: «Где можно здесь пожрать?»
И снова дверь машины открывает.
И зрит цивилизации следы,
Не может обойтись без автомата,
Где можно взять и чипсов и воды,
Ах, пагубного жертва глутамата.
И что он в этот час являл собой,
На землю сел и жалобно заплакал:
«Прошу вас, ну поехали домой»,
Ну что ж, да как-то, кстати, дождь закапал.
Казалось бы – кем хочешь, тем и будь,
И, просто человеку измениться.
Сказал «хочу», себя ударил в грудь,
Взял низкий старт, чтоб многого добиться.
Но разве можно, чтобы как в кино,
Он воли, словно пудинга, нажрался.
И есть пример: Ведь Штольц давным-давно,
С Обломовым, вот так же, обломался!