Ты не напишешь и не позвонишь
Твоё молчание понять, увы, я в силах.
Ведь мне, пожалуй, и не объяснишь…
В глаза смотреть я буду так уныло,
Что ты не сможешь выдержать мой взгляд,
И, взяв свой меч, уйдёшь в другие страны,
А я семнадцатую ночь подряд
Всё жду, когда литавры грянут,
Когда раздастся в комнате звонок,
И тишину пробьёт счастливым криком,
А ты – молчишь. И всё это – урок
О том, что нужно отпускать любимых.
Тебя здесь нет, и комната пуста,
И мебель в пыль-вуаль одета,
И эта истина, как и любовь, проста.
В открытое окно врывается луч света.
За тяжестью тяжёлых, старых штор
Я спрячу память и, стыдливо, чувство,
А ты, мой рыцарь, ставишь мне в укор,
Что для других почти уже искусство.
Но я не знаю, как тебе сказать.
Пыталась, только вышло неуклюже.
Здесь нет тебя, и значит, что опять
Тобою разум мой простужен.
И я смотрю в открытое окно,
Прижав колени туго к подбородку,
И мне не улыбается никто,
Ты где-то с горя и обиды хлещешь водку…
Такой неидеальный и простой,
Ремарка в благородстве переплюнул,
Сквозь малодушное моё: «Постой!»
Сквозь силуэт покорный и угрюмый.
И кажется, что навсегда с тобой,
И знаю, что, наверно, ошибаюсь.
Скользит печаль хрустальною слезой,
И рушится мечта стеклом ломаясь.
И нет тебя, ни рядом, ни сейчас,
Чтоб успокоить, просто взяв за плечи,
И улыбнуться, пусть в последний раз,
Чтоб стало на секунду легче.
Прости, но всё же буду ждать,
За ниточку надежды вновь цепляться,
Ведь ты придёшь когда-нибудь поспать,
И значит, будешь вынужден остаться.
Ведь ты не отпускаешь от себя,
Не держишь… просто не даёшь свободы.
Поэтому, терзаясь и любя,
Как пёс цепной, жду твоего прихода.
Тебя здесь нет и ты опять повсюду.
Куда ни кину взгляд – твоё лицо.
Как долго мучить нас обоих буду?
Любовь – проклятье, чёрное клеймо.
Ведь как-то без неё листались годы,
Но нет. Явилась, в дверь не постучав.
А может от наскучившей свободы
Я к ней сбежала, одиночество поправ.