Летом 1980 года, в то время, как я застрял на два года с получением в "ОВИР"е (КГБ / МВД Отдел Виз и Разрешений) разрешения на выезд из СССР (я подал заявление на выезд из СССР в 1979 году и получил разрешение в 1981 году), у меня был короткий разговор на пляже канала имени Москвы - метро "Водный Стадион" с молодым парнем, который представился как сын одного из генералов КГБ.
Он не был удивлён моим желанием выехать из СССР и даже выразил понимание и сочувствие моей ситуации.
Он сказал мне тогда (в очень дружественной беседе), что вскоре в стране будут проходить политические и экономические изменения, направленные на то, чтобы страна стала более похожей на США.
Но прежде всего, он сказал, есть необходимость избавиться от евреев - толкая их на эмиграцию (тайно конечно же, в то время, как на поверхности делая вид, что власть против их эмиграции - так чтобы евреи и остальное население СССР не знали бы об этом).
Причина для нужды избавления от евреев, пояснил он, объясняется тем, что русские не должны иметь таких умелых и жестоких экономических конкурентов, как евреи, в то время, когда новая "рыночная" экономика начнёт развиваться в результате предстоящих экономических и политических изменений.
В том же 1980 году (или в 1979 - я уже точно не помню - давно это было ...) я попал на приём к Помощнику третьего Заместителя (ответственного за идеологическою работу) Московского Обкома Коммунистичской Партии (я забыл его фамилию и имя отчество).
Мне не давали на работе справку об отсутствии ко мне материальных претензий пока я не уволюсь с работы.
"А вдруг вы стул. на котором сидите, сломаете или лифт повредите..." - аргументировали свой отказ дать мне справку об отсутствии материальных претензий в отделе кадров: "Вот если вы уволитесь по собственному желанию, тогда мы вам эту справку дадим..."
Без этой справки ОВИР не принимал к рассмотрению заявление на выезд из СССР.
С другой стороны я не хотел уходить с работы поскольку уже знал, что моё заявление на выезд будет решаться в течении долгого времени и если я был бы без работы, то я мог бы подвергнуться уголовному преследованию за тунеядство.
По этой причине я и добивался приёма - что бы решить этот вопрос.
Помощником третьего Заместителя (ответственного за идеологическою работу) Московского Обкома КПСС оказался относительно пожилым человеком.
Он сообщил мне, что у него есть старый хороший и верный друг, еврей, имя которого было (какое сов-падение) тем же, что и имя моего отца.
"Во время встреч с моим другом" - сказал мне Помощник: "он, мой друг, неоднократно просил меня, чтобы я плюнул ему в лицо в наказание за то, что евреи оказались предателями России."
"Вот как должен вести себя правильный еврей" - назидательно сказал мне партийный босс: "А вы вот ведёте себя неправильно, несознательно, уезжать надумали ...".
"Вашей еврейской нации надо остаться в России и принять наказание за измену - несколько поколений евреев, конечно, как и вы, не будут допускаться к работе в области науки и искусства, а вместо этого евреи должны будут вернуться к роду деятельности, которой они занимались до Революции в местечках "еврейской черты оседлости" - стать снова портными, сапожниками и т.д. и т.п. .
После этого со временем, если вы евреи все будете хорошо себя вести - тогда ваши внуки или правнуки может быть будут прощены".
"Но ведь генерал Власов был русским ?" - нашёлся с ответом я.
"Я вижу, что я напрасно с вами говорил" - заключил наш разговор Помощник: "А в вашем вопросе я помочь не могу" - на прощаниe сказал мне он: "В нашей стране, как вы знаете, Партия не вмешивается в дела и решения Правительства".
Через три дня после этой встречи я получил требуемую справку об отсутствии ко мне материальных претензий с работы ...
---------------------------------------
Когда я проходил досмотр "дальнего багажа" в здании Таможни на Комсомольской площади, мой "досмотрщик" спросил меня не вывожу ли я заграницу русских среди членов моей семьи.
Я заверил моего "смотрящего", что среди моей семьи русских не затесалось и все, к счастью или к сожалению, являются чистейшей воды евреями.
Моё заявление привело стража сокровищ Земли Русской в благодушное настроение.
"Ну езжайте в свой Израиль, ну а если покатите в Америку, то пожалуйста, не делайте, ради бога, и там Революцию" - наставлял меня он.
Я (быть может опрометчиво) пообещал, что не буду, горя желанием ещё больше порадовать моего нового друга и доброжелателя.
После этого досмотр моего багажа практически прекратился и если бы я был бы "хозяйкой медной горы" или "хозяином Чукотки" (как Господин Абрамович) или если хотя бы, на худой конец, я был бы экипирован как милейший Остап Ибрагимович при его попытке перехода границу с Румынией - я бы в накладе не остался, поскольку Российская Сигуранца в лице моего собеседника внезапо повернулась ко мне, фигурально выражаясь, своим незрячим, но вполне доброжелательным задним планом.
Я же, к глубочайшему сожалению, никакими "сокровищами достояния Республики" не обладал, поскольку после окончания института и до момента выезда работал инженером, получая после нескольких щедрых прибавок, зарплату составляющую 140 Р. в месяц.
Всё же недаром же говорили, "что доброе слово и кошке приятно" (а еврею в СССР и подавно) - мне внезапно неудержимо захотелось отблагодарить хоть чем-то моего таможенного радетеля.
"Вот вы говорили о Русских и Евреях и том, что каждая из двух упомянутых наций имеет своё место и судьбу ...
В связи с этим ... - посмотрите, пожалуйста, на вашего сотрудника, который за соседним столом так рьяно досматривает другую отъезжаещую еврейскую семью" (пух и перья от вспоротых перин и подушек стояли там столбом, напоминая мне картину извержения пепла из жерла просыпающегося вулкана).
Семья начинающих еврейских эмигрантов с ужасом, перемешанным с обреченностью жертв таможенной стихии, (как на картине замечательного Русского художника Карла Брюллова "Последний день Помпеи" ) глядела грустными глазами на бушующую неукротимой энергией деятельность бравого офицера.
"Не кажется ли тебе (позволил я себе вольность, приравняв нашу взаимную симпатию к мысленно исполненному ритуалу брудершафта), что внешность твоего коллеги, ну как бы тебе сказать, ... не совсем арийская, что ли ...? " - проникновенно сказал я своему ви-за-ви, (а он сам то, надо сказать, был настоящим сказочным Русланом с пепельно-русыми волосами и сине-голубыми, как вода в Волге, глазами - так я думаю, хотя бывать на Волге мне не привелось).
"Ну в самом деле," - продолжал я: "он скорее похож больше на меня, чем на тебя, ... волосы тёмные и слегка курчавые, губы толстые, уши большие и торчком, нос крючковатый ... хоть до Пушкина и не дотягивает, но за еврея он вполне сойти может ...".
Мой друг внимательно посмотрел на продолжающего экзекуцию досмотра с пристрастием сослуживца.
"А ведь ты прав",- увлечённо и с некоторым радостным удивлением в голосе сказал он мне в ответ: "Всё сходится ... и ёще ... уж больно старательно и с пылом он работает, выслуживается видать ... - не по Русски это как то, право слово ... .
Ну, спасибо, что ты открыл мне глаза, ... сейчас же пойду и доложу об этом начальству ...
Так что прости, мил друг, как мне не приятно с тобой тут гуторить, но твой досмотр окончен."
----------------------
Много было историй, как весёлых так и не очень, которые случались со мной и вокруг меня во времена моей эмиграции ... .
В нашем районном отделении ОВИРа моё дело курировала молодая и очень даже симпатичная девушка.
Особых проблем у меня с ней не возникало, но каждый раз когда я наведовался навестить её "офис" - что бы принести недостающие требующиеся справки, заполнить дополнительные анкеты или просто узнать о состоянии моего дела, - я приносил ей в подарок пару билетов в театр (Современник, Моссовета, Маяковского, ЛенКома или в худшем случае - Сатиры).
Мне очень нравилось, что каждый раз, информируя меня, что мой вопрос ещё не решён, она всегда говорила: "Я очень хорошо понимаю Ваше нетерпение ...".
Она говорила это так убедительно, что мне даже казалось, что она понимает моё "нетерпение" гораздо лучше, чем я понимал его сам ... .
Кроме того, сам факт такого сердечного отношения к отъезжающим еврейским отщепенцам со стороны работников учреждения, принадлежащего, как говорят нынче, к системе "Силовых Структур", а мне известное тогда попросту как МВД/КГБ, приводил меня в состояние Кафкианского шока.
Эта девушка (кажется по званию она была капитаном) из ОВИРа была не единственной "силой", которая "болела" за удачное решение моего прошения разрешить мой отъезд.
Ещё очень много "моральной поддержки" во времена моего затянувшего ожидания решения оказывал отдел кадров по месту моей работы (которую я не покинул во время этого периода ожидания).
После того, как мне наконец была выдана справка об отсутствии ко мне материальных претензий и моя "подача на выезд" была завершена, руководство организации, где я работал, удовлетворило свои "моральные претензии" ко мне посредством перевода меня на почётную и очень ответственную "должность" охранника вновь строящегося (и потому практически большей частью совершенно пустого) здания.
Телефона у меня в моей каморке там не было, но периодичски прораб бригады строителей подзывал меня в его помещение, где я мог иметь удовольстие удовлетворять настойчивое телефонное любопытство начальника отдела кадров в отношении состояния моих "выездных" дел.
"Я очень хорошо понимаю Ваше нетерпение" - повторял я ему, как попугай, хорошо запомнившуюся и столь полюбившуюся мне фразу ...
...
Наконец то, после двух лет ожидания, разрешение на выезд было получено.
Мои родители, старики-пенсионеры, которые жили в Ленинграде и подавали петицию на выезд отдельно, тоже получили разрешение - но им был назначен вылет на другой день и из другого города - Ленинграда, в то время как мы, естественно, вылетали из Москвы.
Хотя я заранее знал, что это безнадёжная затея, но мои "предки" попросили меня попробовать получить разрешение в Московском ОВИРе на то, чтобы мы все вместе вылетели в один день и одним рейсом из Москвы.
Формальной причиной было желание помочь пожилым людям и облегчить их хлопоты и усилия при отлёте.
Ещё более важной (но скрытой) причиной был страх, что в последний момент выезд для меня или для них будет произвольно отменён и мы окажемся по разные стороны "Железного Занавеса".
Моя просьба обьединить наши вылеты была отклонена.
Полковник ОВИРа сказал мне прямо по откровению его души (люблю я честных людей - легко с ними жить на свете!): "Если бы я (а не вы) летел бы из СССР на постоянное место жительство заграницу - то мне было бы всё равно какой еврей сидит слева и справа от меня".
Похоже, что бравый чекист в вышеобозначенных обстоятельствах не побрезговал бы и соседством даже и со мной, ну а для меня, конечно, по взаимности это было бы неслыханной честью, о которой я даже и мечтать никогда в жизни раньше не смел.
...
День отлёта - Международный Московский Аэропорт Шереметьево.
Провожающих нет - никто не хочет быть ассоциирован с бегущими предателями Родины.
Ну что ж, как говорится: "Свиданье было без любви, разлука будет без печали".
Таможеннику очень понравились я и моя "дефицитная" бритва "Агидель".
Он сказал, что хочет оставить "на память" одно из двух - или меня, или мою бритву - на мой выбор.
Я выбрал бритву.
Думаю (даже и сейчас), что мой выбор был правильным.
"Ну и хорошо" - сказал он: "Ты же всё равно нечисто бреешься".
Небось подумал: "Сгинь, изыди, Нечистая Сила".
Осенять себя крестом тогда Русским таможенникам ещё не разрешалось.
...
Самолёт, весь заполненный "до отказа" улетающими еврейскими эмигрантами, разгоняется (афиши и партийные лозунги мелькают всё быстрее и быстрее, пока, наконец, не сливаются в размазанную калейдоскопическую мозаику), взлетает, и берёт курс на Вену.
Через два часа стюардесса торжественно и взволнованно
(ну наверно взволнован был всё-таки я - нельзя валить с больной головы на здоровую) громко объявила:
"Господа!":
- я невольно оглянулся вокруг, пытаясь разглядеть этих "господ", к которым она так "оффициально" и вежливо обратилась, - но никого из "господ" я не увидел - кругом повсюду сидели мои многострадальные отцы и матери, братья и сёстры - Мой Народ - Евреи ...
"Самолёт только что пересёк границу вашей бывшей Родины - Союза Советских Социалистических Республик!".
----
In the summer of 1980, while getting stuck with receiving "OVIR" (KGB's/MVD Department of Visas and Permissions) permission to leave the USSR (I applied in 1979 and got permission in 1981), I had a brief conversation on the beach of the Moscow canal, near metro/subway station the "Vodnyi Stadion", with the young guy, who introduced himself as being a son of one of the KGB's generals.
He told me then (in a very sympathetic way) that soon the country will undergo political and economic changes to become more like the USA.
But first, he said, that there is the need to get rid of Jews – by pushing them to emigrate (secretly of course, while on the surface pretending that authorities are against their emigration - so the Jews and remaining population of the USSR would not know or guess it).
The reason for getting rid of the Jews, he explained, is because the native Russians should not have such skillful and fierce economic competitors as the Jews are, at the time when the new "market" economy will be unleashed as a result of forthcoming economic and political changes.
Also in the early days of 1980 (or at the end of 1979 - I do not remember exactly - it was a long time ago ...) I got an appointment with the Third Deputy Assistant (responsible for the ideological work) of the Moscow Regional Committee of the Communist Party (I forgot his name and his patronymic name as well).
At my workplace, they refused to issue to me the statement that they have no material claims until I am working there. Without this statement, the Visa Office was not accepting my application to consider allowing me to leave the USSR.
On the other hand, I did not want to resign because I already knew that my application for leaving the country shall be dealt with for a long time and if I would be out of work I could be prosecuted for parasitism. For this reason, I sought this appointment would solve this problem of obtaining the required document.
The Deputy Assistant (in charge of the ideological work) of the Moscow Regional Committee of the CPSU was a relatively old man. He told me that he has an old, good and faithful friend, a Jew, whose name was (what a coincidence) the same as my father's.
"During my meetings with my friend" - I was told by the Assistant: "He (my friend), repeatedly asked me to spit in his face as the punishment for the entire Jewish population, residing in Russia, who all were traitors ... ."
"This is an example for you how to behave as a proper Jew" - didactically told me the party boss: "And here you are, conducting yourself improperly by seeking to leave the country ...".
"Your Jewish nation must remain in Russia and take the punishment for a treason - a few generations of Jews, of course, starting from yours will not be allowed to work in the field of science and art, but instead the Jews must return to the sort of activity, in which they were engaged before the revolution in the "shtetls" of the "Jewish Pale" - and thus to again become tailors, shoemakers, etc., etc..
After some time, if you all (the Russian Jews) will behave - then your grandchildren or great grandchildren may be forgiven. "
"But, General Vlasov was a Russian?" - I found the answer.
"I see that I wasted my time talking to you" - concluded our conversation Assistant: "But I can not help you with your issue," - he carped at me at the farewell: "In our country, as you know, the Party does not interfere in the affairs and decisions of the Government. "
Three days after this meeting I received required document confirming the lack of material claims to me from the workplace ...
------------------------
When I was undergoing "long distance" luggage" inspection in the customs building on the Komsomolskaya Square, my "inspector," asked me whether the Russians are "exported” abroad among the members of my family.
I assured my "handler" that, among my family, there are no Russians, and that all of us, fortunately, or unfortunately, are pure Jews.
My statement brought "the guard of the treasures of the Russian land" into a peaceful and complacent mood.
"Well, go to Israel, but if you will "roll" straight to America, then please do not do the Revolution there, for God's sake " - he pleaded to me.
I, being eager to please my new friend and well wisher, (perhaps in a hurry) promised that I would not do the Revolution wherever I'll go.
After this examination of my luggage came to a halt, and if I would be equipped like my beloved Ostap Ibrahimovic Bender (the charming crook, main character of "The Golden Calf" by I. Ilf and E. Petrov), when he tried to cross the USSR border into Romania - I would not stay in the loser because my "reviewer”, turned to me, figuratively speaking, with his blind friendly eye.
Unfortunately I, with the deepest regret, did not have any "treasures of Russian wealth" in my possession at that moment, because after graduation and up to the time leaving the country, I worked as an engineer, receiving after a few of increases, the generous salary of 140 rubles a month (which was just enough to buy a winter coat).
Yet according to the Russian saying, that "a kind word sounds nice even for a cat " (and for a Jew in the Soviet Union - even more so), - I suddenly and uncontrollably wanted to thank my Customs guardian.
"You spoke about Russian versus Jewish differences and that each of these two nations, has its place and destiny... In connection with this ... - please look at your co-employee, who at the next table so zealously inspects another Jewish family "- I told him in a intimate confiding tone (meanwhile the feathers from the rip pillows were flying high above in the air there, reminding me a picture of volcanic ash, soaring from the crater of awakening volcano).
The family of Jewish immigrants, filled by the sense of terror and doom, looked with the sad eyes at the rage of the indomitable energy catastrophic activities, exhibited by the inspecting officer.
"Don't you think (I allowed myself the liberty of equating our mutual liking for mentally performed a drinking ritual of the brotherhood) that the appearance of your colleagues, how would you say ... is not entirely Aryan, that is ..." - I told my heartfelt "vis-a-vi", and he himself was, in fact, looking like a real fairy tale "Ruslan" character (see A. Pushkin's tale "Ruslan and Ludmila"), with his ash-blond hair and deep blue eyes - as the color of the water in the great Russian river Volga (so I think, although I did not get to see real Volga river myself ... ).
"Well, actually," - I continued, "his appearance is looking more like me instead of resembling you ... dark, slightly curly, hair, thick lips, large and erect ears, hooked nose - so he may well go for ...for a Jew ... ".
My friend looked at his colleague's continuing examination activities, which were flogging with a fervent fever....
"But you're right" - with some enthusiasm and joyful surprise in his voice he told me in reply: "It all fits ... and also ... he works a bit too diligently and with too much fervor - it is not a Russian way to work with such rigor.... Well, thank you, you have opened my eyes ... now I have to go and report back to my boss about this suspicious finding ... So forgive me, my dear friend, though it was a pleasure to get acquainted with you here but now your inspection is over."
----------------------------------
There have been many stories as funny and not so that happened to me and around me during the two-year period when I and my family waited to get the permission to emigrate....
In our district OVIR office, there was a young and very pretty girl, who oversaw my case. Every time I saw her in her "office" - in order to bring the missing required information, to complete additional forms or just to learn about the status of my case - at all occasions I always was bringing her a present - a pair of hard to get tickets to the theater (Contemporary, the City Council, Mayakovsky, LenKom or, at worst, - Satire).
And each time, informing me that my problem is not solved yet, she always was adding: "I understand your impatience very well indeed ...". She was saying it so convincingly that I even thought at that moment that she understands my "impatience" much better than I understood it myself ...
The fact of such cordial handling of departing Jewish outcast by the employees of the institution, belonging, as they say nowadays, to the "law enforcement" system, but at that times simply known to me as MVD / KGB, led me into a Kafkaesque shock. This girl (I think she was in the rank of captain) of OVIR was not the only "official source" that well wished a good resolution of my emigration petition.
A lot of a "moral support" during my long-standing waiting for a decision was rendered to me by the personnel department at my workplace (which I did not leave during this waiting period).
Once I finally was granted the certificate of absence of any material claims to me at work and my application for exiting the country was completed, the management of the organization, where I worked, transferred me to the honorable and very responsible "position" - to be the guard at the newly constructed (and therefore almost completely empty for the most part) building.
I had no phone in the place, where I was sitted there, but periodically the superintendent of the team of builders would call me into his room, where I could have the pleasure of meeting insistent phone curiosity of the head of the Human resources regarding the status of my application case. "I understand your impatience" - I kept repeating to him, like a parrot, that very well remembered, and very much liked by me phrase.
Finally, after two years of waiting, an exit permit was obtained.
My parents are elderly retirees, who lived in Leningrad and filed a petition to leave the country separately, also have received the permission to emigrate - but they have been assigned the flight on another day and from another city - Leningrad, while I, of course, flew from Moscow.
Even though I knew beforehand that this is a hopeless idea, but my "ancestors" have asked me to try to get permission in Moscow OVIR, so we all could fly together on one day and one flight from Moscow. The formal reason for the petition was a desire to help elderly people and facilitate their efforts and ease their pains at departure.
Even more important (but hidden) reason was the fear that at the last minute the emigration permission for me or for them will be arbitrarily canceled and we will find ourselves on the different sides of the "Iron Curtain".
My request had been rejected.
The colonel in OVIR's Moscow office told me directly and straightforward, showing the revelation of his soul, (I love honest people - it is so easy to live with them in the world!): "If I (instead of you) would fly from the Soviet Union abroad - then I would not care what kind of Jew is sitting on the plane on the left of me and next to my right. "
It seems that the brave security officer in the aforementioned circumstances would not disdain to share plane seating neighborhood even with me, while, well, for me, on the reciprocity (of course), it would have been unheard of honor, of which I never even had not dared to dream in my life.
--------------------------------------------
The Day of departure - Moscow International Airport Sheremetyevo.
There is nobody for the send-off or for saying to me and my family farewell - no one wanted to be associated with the traitors running away from our Motherland. Well, as the saying goes: "The rendezvous was without love, the parting will be without the sorrow."
The in the airport liked both me and my "rare-to-find" electric shaver. He said that he wanted to leave "in memory" of us - one of two things - either me or my razor - my choice. I chose the razor. I think (even now) that my choice was correct.
"Well" - the Customs officer has said, putting the shaver in his briefcase: "Anyway, your shave is not clean."
I suppose he thought: "Go away, be gone, unclean evil spirit". Hand crossing themselves at that time for Russian customs officials was not yet allowed ...
-----------------------------------------
The plane, all filled with going out Jewish immigrants runs faster and faster (posters and party slogans kept flashing outside the plane window until they finally merged into a smeared kaleidoscopic mosaic), takes off and headed for Vienna.
Two hours later, the stewardess solemnly and excitedly (well, probably it was really me who was thrilled - I should not shift the blame from the sick head onto the healthy one) loudly announced: "Gentlemen":
(- In disbelief, I looked around trying to see these "gentlemen" to whom she so officially and politely addressed - but none of such kind was in my sight - sitting all over around me were long-suffering mothers and fathers, brothers and sisters of mine - my People - the Jews ...)
"The plane had just crossed the border of your former Homeland - the Union of Soviet Socialist Republics".