* **
Речные боги знают, где река
рождается.
Горячими руками
берут ее под крохотную спинку,
ощупывают тело осторожно,
прохладный лоб, биенье родничка,
бормочут нежно, взгляд ее поймав,
бессмысленный и чистый.
Что сейчас?
То не река - лишь будущность реки,
неведомая даже для всесильных
речных богов… играя, лепеча,
куда она направится,
откуда
возьмется чернота водоворотов,
меланхоличность плесов,
бездна пойм и топляков безжизненные груды…
но если повзрослевшая река
из берегов
в неистовстве выходит,
речные боги всё прощают ей -
неверье, вероломство, святотатство…
бежит речушка, радостно щебечет.
Качается, сплетенный из осок,
на детской шее золоченый крестик.
* * *
виснет небо на крышах. ознобная дрожь
воробьиная - по проводам…
ну, куда ты, зачем ты, ноябрьский дождь?
ни к чему, ни к кому, в никуда:
не вдохнешь новой жизни в пергаменты трав,
тополя не одаришь листвой,
лишь заполнишь пустые глазницы канав
застывающей мертвой водой…
или смерти моей, или вьюге назло
всё по окнам стучит и стучит
дождь… а, может быть, стая
несказанных слов
заплутавшая в этой ночи.
* * *
когда моей влюбленности вода
отыщет наконец-то пятый угол
я стану для тебя сестрой подругой
не наливаясь спелостью стыда
смогу перебирать твоих волос
песочные медлительные пряди
сгонять с них боль о маленькой утрате
поблекший запах лета сон стрекоз
ты будешь мне рассказывать о ней
чье имя над водой озерной эхом
то плачем отзывается то смехом
в тебе одном о счастье не во мне
пока живешь ей (так живут виной)
не выпущу из ласковых объятий
тебя мой лучший друг мой младший братик
глаза в глаза
и повернусь спиной
к стене чтоб мне в углу не разглядеть
как обмелев обидой пузырится
влюбленности дрожащая водица
и ей язык показывает смерть