ты не сможешь забрать всё это с собой:
вчера облака ползли слишком быстро,
а сегодня тебя уже ждёт под окном конвой,
чтобы препроводить в каньон
одинаковых дней и ночей,
холодных пальцев параличей,
унижающий писем.
мне бы успеть достать гнилую начинку,
чтобы не видеть смутно знакомых лиц
и твою аватарку-иконку.
перестать употреблять негативные характеристики,
дорисовать к воспоминаниям все нолики.
найдётся другая жизнь. верь, что ли.
убей же её, не узнав её имени,
будет больше пространства для стиля
и страдания в режиме сюрреализма.
вот и всё. жизни призма
снова успешно меня наебала.
в итоге ты никого не свергала.
все свои собственные боги, амиго.
я удаляюсь от всех без исключения,
но как же всё-таки было здорово
лежать на твоих коленях,
не путаясь даже в сомнениях
о смысле всего и красоте мгновения.
а впрочем...я оказываюсь в метро с закрытыми глазами,
и в гуле метро, в шуме времени
пытаюсь расшифровать ответ на вопрос
"что мне делать, чёрт возьми?".
не придавать внимания
твоим синякам, порезам и ссадинам справа.
не думать о главном, не обнимать чужих плеч.
тебя надо беречь, беречь,
как зеницу ока.
да и от меня одна морока;
"я ничего не скажу. просто уходи."
давай, иди, мы всё равно не сойдём с одной земли,
и в ней же будем погребены.
радует, правда?
колоссальный страх смерти
не оправдывает череду неудач.
у меня на старых фотографиях плач,
и на новых фотографиях плач.
перемалывай мои кости.
отпусти. не осталось ни ритма. ни злости.