(из мемуаров) (запись 11.01.2009г.)
Лисье озеро было маленьким, а Черепашье - ещё меньше, но купаться там было можно. А водохранилище называлось Тбилисским морем. Оно было большое, в виде овала. Противоположные берега просматривались слабо. Там был оборудован пляж, спасательная станция, ресторан, закусочная, всякие продовольственные ларьки.
5 марта 1953 года умер Сталин - покровитель Грузии. Когда объявили об этом по радио, в городе начались всякие безобразия, как будто в людей вселились бесы. Грузины разъезжали по улицам на Победах и Москвичах с открытыми окнами, из которых торчали руки с ножами. Была резня, мародёрство, многие люди пострадали. Несколько дней детей не выпускали гулять. Все, кто мог, сидели дома. Пришлось вызывать армию, чтобы навести порядок. Постепенно всё вошло в свою колею.
Папа с мамой зарегистрировали свой брак летом 1953 года, и мы с мамой стали Лактионовы. Папа часто менял работу, потому, что хотел больше зарабатывать. Хотя большинство русских считалось как бы людьми второго сорта, папу грузины уважали. Мало того, что он был местным, он чисто разговаривал по-грузински, и замашки у него тоже были южного горячего мужчины. В конце лета 1953 года он поехал в командировку в Армению что-то строить. И пропал. Два месяца от него не было вестей. Потом оказалось, что он упал с 3-го этажа строящегося дома. То ли леса оказались гнилыми, то ли оступился. Его спасло акробатическое владение своим телом. С одной стороны внизу лежала арматура, с другой - стёкла, между ними была куча песка. На этот песок он и упал. Перед этим успел зацепиться за какой-то крюк рубашкой, что тоже замедлило падение. Но всё же сломал руку, отбил левое лёгкое, и ещё был перелом ключицы. И вот он лежал в больнице в Ленинакане. Телефона у нас не было, писать он не мог, сломанная рука была правая. Потом приехал. Всё зажило, а лёгкое давало о себе знать всю жизнь. Как странно, я давно уже об этом забыла, а стала писать и всё вспомнила.
В 1954 году папа тоже всё лето был в командировке в Ашхабаде, т.е. в Туркмении. Строил там железную дорогу. В 1-й класс я пошла без него, с мамой. Я помню, 1 сентября шёл дождь. Я познакомилась со своей первой учительницей Светланой Петровной. Она была старенькая, маленькая, с совершенно белыми волосами, заплетёнными в одну косу и закрученную бубликом. Она была строгая и добрая. Я её побаивалась и училась на все пятёрки, кроме рисования, по нему была четвёрка.
В конце сентября приехал папа, привёз большой ящик винограда и разных восточных сладостей. Виноград не знали, куда девать. Холодильников тогда не было. А это был сорт без косточек, сладкий-пресладкий. Мама с папой протянули верёвку через всю кухню и повесили каждую кисть, закрепив её бельевой прищепкой. Кисти подсыхали и получался изюм. В тот раз папа хорошо заработал и мы все немного приоделись. Я помню, мне купили туфельки бордовые на пуговках, сандалии тёмно-зелёные. Новые сандали покупали мне каждое лето.Они были лёгкие, цветные, с дырочками. А запах их мне нравился больше всяких духов.
Потом папа некоторое время работал в Тбилиси. Город постепенно строился, поэтому строители были нужны. Перед школой мне вырезали гланды. Уговорили, что потом дадут много мороженого, сколько захочу. Выдрали их варварски, под местным наркозом. Неделю я разговаривала шёпотом. Это было сделано с той целью, чтобы я меньше болела простудными заболеваниями.
Итак, я пошла в школу. Мама сшила мне фартук чёрный, повседневный, и фартук белый с пелериной - праздничный. А бабушка Надя - форму коричневую с белым отложным воротничком и юбочкой в складку. Когда я кружилась, юбка надувалась фонариком. В форме были внутренние карманчики, на чёрном фартуке тоже было два квадратных накладных кармашка. Сначала в школу меня водила мама, и со школы тоже встречала. Но это продолжалось недолго, может - месяц, может - два. Потом я научилась переходить улицы, и стала ходить сама. Мне надо было переходить три улицы: свою Орджоницидзе, потом Клары Цеткин, а затем Плеханова. А шла я в основном по улице Челюскинцев. Названия-то все героев Гражданской войны. Интересно, я как-то раньше об этом не думала. В Тбилиси есть и улица Кирова, и 26-ти Бакинских комиссаров, и площадь Ленина, и площадь Руставели.
В школе мы в первые же дни играли в репку. Кто-то был дедкой, кто-то - бабкой и т.д. Потом всё забыли, а моя кличка Репка действовала с 1-го по 4-й класс. Когда я пошла в школу, мама стала заплетать мне косички. Всё лето отращивали волосы, чтобы было, что заплетать. И белые капроновые бантики мама завязывала розочками.
А гланда одна у меня снова выросла, и до сих пор выполняет свои функции. Ведь они тоже для чего-то предназначены, как и аппендикс.
Я забыла написать, что когда мне было 6 лет, мы с мамой ездили в Киев к маминым тётушкам по материнской линии. Заезжали в деревню к тёте Шуре и тёте Зине. У тёти Шуры было две взрослые дочери, а у тёти Зины одна дочь Инна, она была горбатая, и мне её было очень жалко. Там росли очень вкусные груши. Потом мы ездили к Дяде Жоржику в Дарницу. Это мамин дядя по материнской линии. А ещё был дядя Жоржик по отцовской линии. Для меня-то они все были дедушки и бабушки. В Киеве мы останавливались у маминой подруги тёти Гали. Она по-прежнему работала певицей в филармонии. Она была в разводе со своим мужем, и у неё был сынок года на два младше меня. Киев помню плохо, помню только, что ходили в зоопарк и в парк с аттракционами. И ели жареные каштаны.
Когда я перешла во 2-й класс, мы с бабушкой Надей ездили на месяц в Ставрополь к бабушкиной подруге. Там они меня покрестили в церкви в возрасте 8 лет. Процесс крещения помню плохо, но ощущение праздника во мне сохранилось до сих пор. Как будто было ощущение благодати. Бабушкину подругу и мою крёстную звали вроде Шурой. У ней был свой домик и фруктовый сад. Фруктов я наелась до отвала. Потом и вправду стала меньше болеть. В марте 1956 года папа отвёл меня в большой спортивный зал, и в конце 2-го класса я стала ходить на спортивную гимнастику. В 3-м классе я уже сдала на третий разряд, в 4-м классе - на второй.
Когда я училась во втором классе, то первую четверть жила у бабушки Нади. Папа подрядился в Кировскю область. Уехал и заглох. Т.е. опять не писал. Мама не выдержала и поехала к нему. Первую четверть я закончила плохо. Бабушка со мной не занималась, она была почти неграмотная, окончила всего 2 класса, читала по слогам, а писала, как курица лапой и неграмотно. Поэтому в четверти у меня было много четвёрок. Для меня это считалось плохо. Потом приехали мама с папой на Октябрьские праздники. Они, когда ехали обратно, останавливались в Москве у папиного друга Виктора Романкевича. Он к тому времени продвинулся по службе и работал в Министерстве путей сообщения каким-то чиновником. У него была семья: жена и две дочери. Мама с папой походили по Москве, были и в Третьяковке, и в Мавзолее, и в Кремле на экскурсии, и на ВДНХ (Выставка достижений народного хозяйства). Накупили мне и себе одежды и обуви. Мама от Москвы была в восторге. Она правильно сделала, что поехала за папой, а то он там строил железную дорогу, и нашёл себе женщину, с которой жил. Мама приехала, устроила скандал, и осталась там до окончания договора подряда.
На снимке: Мой Тбилиси.