ПАМЯТЬ СЕРДЦА
Алексей ТЫЦКИХ
ВАЛЕНТИНА И НИКОЛАЙ
ЕЁ ГОЛОС ЗАБЫТЬ НЕВОЗМОЖНО
Общение с Валентиной Толкуновой всегда было праздником. Умный, интеллигентный человек, она всю жизнь оставалась желанным гостем и на концертных площадках, и в студиях страны, и на полевых станах, и в клубах. О ней говорили: Толкунова – это идеал женственности.
Знакомство с Валентиной Толкуновой мне запомнилось навсегда. Я работал тогда корреспондентом программы «Время» по Восточно-Казахстанской и Семипалатинской областям. Позвонили из Москвы и поручили снять о Вале фильм – она делала большое турне по Казахстану.
Она была звезда. Всенародная любовь к ней сочеталась с безусловным официальным признанием. Если все другие артисты получали концертную ставку в 7 – 9 рублей, то только двое в нашей стране – Иосиф Кобзон и Валентина Толкунова – получали высшую ставку, 43 рубля за одно выступление.
Поручение Гостелерадио надо было выполнять, и я мотался по городам Казахстана, районным центрам и полевым станам. Но это было приятно, потому что Валентина Васильевна всегда и везде пела блестяще. Когда мы наконец добрались до моего родного Усть-Каменогорска, местное руководство сказало, что слушать Валентину придут механизаторы и животноводы.
Когда я вошёл в одну из колхозных столовых, увидел, что там не сидит ни одного механизатора и животновода, а все в чёрных костюмах, при галстуках и с очень сердитыми мордами. Присутствовал весь обком партии, райком, райисполком и все директора колхозов и совхозов Таврического района.
Валю Толкунову они, по крайней мере, хотели носить на руках. Но она сказала, что петь здесь не будет. Они спросили: почему? Валентина нашла какой-то уважительный ответ, подошла ко мне и спросила: «Алёша, вы меня понимаете?»
В тот вечер Валентина поселилась в гостинице «Усть-Каменогорск». Мне не хватало для фильма каких-то деталей, нужно было что-то у неё спросить. Никаких других мыслей у меня не было, просто нужно сделать фильм, который стоял в программе. Я пришёл в гостиницу и постучал к Вале в номер. Из соседнего выскочил Давид Ашкинази (маленький, низенький еврейчик, который до Валентины Толкуновой аккомпанировал Клавдии Шульженко) и в несоответствии со своим ростом закричал: «Артистка спит, зачем вы ещё хотите её потревожить?!» Я посмотрел на него, как на явно перегревшегося на работе, но тем не менее спустился в лифте на первый этаж. Выждав минут пятнадцать, вновь поднялся и вновь постучал. Тут же Ашкинази выскочил из номера и заорал что есть мочи: «Я же говорил вам, что артистка отдыхает!»
Я подумал: отлупить этого маленького человечка жалко, а с Валей я сегодня всё равно не встречусь, но завтра необходимо отправить материал в Москву. Пошёл домой, всю ночь писал сценарий, наутро взял на телевидении плёнки и отправил их первым самолётом в столицу.
На память об этой истории остался хранящийся в моём архиве автограф: «Алёша! Спасибо за внимание и приветливость! Желаю большого счастья и удач на поприще искусства! В. Толкунова август 1976 г.»
Я только сейчас обратил внимание, что буква «ё» написана с точками – в далёкие те годы это было не принято. Не ищу тут какого-то особого смысла, но думаю, что эта деталь по-своему тоже характеризует автора: и в творчестве, и, насколько могу судить, в жизни вообще, в человеческих отношениях для Валентины Толкуновой не было мелочей.
«ЗАВЕТНУЮ ПАМЯТЬ ХРАНЯ ОБО ВСЁМ»
Туда мы с тобой
Непременно должны
Однажды вернуться,
Однажды вернуться.
Из песни «Берёзовый сок»
Мои первые впечатления об актёре кино Николае Олялине оказались ошибочны. До того, как с ним познакомиться и подружиться, я, как многие миллионы жителей нашей страны, заслушивался этой чудной песней, которая звучала в начале и в конце фильма о советских автогонщиках, побеждающих на ралли «Дакар – Париж». Вспомните: «…и родина щедро поила меня берёзовым соком, берёзовым соком». Несмотря на все козни, которые устраивали нашим гонщикам конкуренты, они не без проблем, но удерживали «КамАЗ» от падения в пропасть.
Но это всё-таки была романтическая и снятая не без фальши картина.
Впоследствии, когда я уже стал водить автомобиль и делал это на дорогах Алтая, ещё раз убедился, что режиссёрский замысел фильма немного преувеличивает реалии. Удержать многотонный «КамАЗ» так, как это выглядело в фильме, на краю пропасти невозможно. Но что поделаешь – кино есть кино.
Однако когда я увидел фильм «Обратной дороги нет», где Николай Олялин тоже играл главную роль, то проникся огромным уважением к актёру. Более того, у меня и сейчас, спустя десятилетия, при просмотре этого фильма возникает чувство, что он действительно офицер, который ведёт фальсифицированный обоз, специально подставляя его под обстрел противнику, но в то же время не позволяя погибнуть товарищам по оружию.
Короче говоря, под впечатлением от этих фильмов – а ведь кроме них были десятки других – создался образ этакого супермена, мало чего боящегося и готового в любую минуту поставить свою жизнь на карту.
Николай Олялин приехал в Усть-Каменогорск для выступления перед зрителями. Тогда это практиковалось, поскольку было основной возможностью актёра зарабатывать на жизнь. Как, впрочем, в некоторой степени и теперь.
Тут надо, видимо, сказать и о том, что Усть-Каменогорск ещё не помышлял о своей грядущей заграничности. Город помнил своё кержацко-старообрядческое и казачье происхождение, не стесняясь гордиться положением рабочего цеха великой страны, своими рудознатцами и металлургами, городскими мастеровыми и алтайскими землепашцами. По духу своему – город-сибиряк, Усть-каменогорск, как все далёкие от Москвы промышленные центры, не был культурным захолустьем, часто посещался самыми известными в Советском Союзе деятелями культуры и творческими коллективами, жадно ждал с ними встреч, проходивших, как правило, с аншлагом.
Я пришёл в качестве рядового зрителя в кинотеатр «Мир», предполагая, что Олялин начнёт рассказывать об опасных ситуациях во время съёмок, каскадёрских трюках и всяких других страшилках.
Каково же было моё удивление, когда актёр без всякой шпаргалки, наизусть, без единого сбоя прочитал поэму «Зодчие» Дмитрия Кедрина, одного из любимых моих поэтов. Потом он, словно извиняясь, признался залу, что иногда пробует писать стихи. И разрешит ли уважаемая публика продекламировать два-три из них? Публика, естественно, разрешила.
Мне это уже было малоинтересно. Я прекрасно понимал, что по окончании выступления у Олялина повиснут на плечах десятки поклонниц и мне не удастся с ним поближе познакомиться.
В Усть-Каменогорске существует «почтовый» завод. На самом деле – мощный комбинат, который вырабатывал ядерное топливо для реакторов и кое-что ещё, тоже ядерное, о чём всем, посвящённым и не посвящённым, полагалось молчать. Сейчас всё – уже не тайна, но в те годы к «почтовому» случайных людей не подпускали и близко. Хорошо это знаю, поскольку год проработал в научно-исследовательском институте цветных металлов (Вниицветмет) референтом у его директора, лауреата Ленинской премии, члена-корреспондента Академии наук Гецкина.
У «почтового» завода имелась ведомственная гостиница. Поселяли туда, как можно догадаться, далеко не всех. Николая Олялина поселили. Меня пропустили по журналистскому удостоверению. Когда постучал к актёру в номер, он брился. Теперь мы бреемся «Gillette», а тогда в ходу были электробритвы. По-видимому, он не совсем аккуратно ею пользовался, и на щеке появилась кровь. Подумалось, что не очень хорошее настроение у актёра объясняется именно этим. Но, узнав, кто я такой и зачем пришёл, Олялин с раздражением сказал: «Ну что это такое, я в течение трёх часов не могу дозвониться до Киева, чтобы сказать жене, что жив-здоров и скучаю по семье». У меня, как у журналиста, работающего на программу «Время», была так называемая вторая правительственная категория, то есть в течение 15 минут меня были обязаны связать по телефону с любым городом Советского Союза. Я тут же использовал эту возможность. Николай Олялин поговорил с супругой, и его настроение стало отличным.
А дальше – что ж, я добился своего, получил необходимую информацию и уже часа через три мы считали себя друзьями.
Вечером у него планировалось очередное выступление. До этого я позвонил одной из своих коллег и предупредил, что часов в девять мы придём с Николаем Олялиным к ней в гости. Когда мы пришли, трёхкомнатная квартира была заполнена подругами, соседками и какими-то другими поклонницами актёра.
Кому из мужчин не понравится, что на него влюблённо смотрят сразу несколько десятков женских глаз?!
Николай в тот вечер был в ударе. Насколько помню, он не обделил вниманием ни одну из собравшихся. Всем, налево и направо, раздавал автографы и подписывал фотографии. Я даже немного позавидовал славе актёра, но потом, поняв, что в очень большой степени славу делаем мы, журналисты, успокоился. Затем в течение многих лет мне самому приходилось давать автографы и подписывать фотографии, но почему-то большого удовольствия это не доставляло. Для актёров это является частью их профессии, и любой артист без подобного внимания чувствует себя немного неполноценным. А профессия журналиста заключается в том, чтобы рассказывать, писать и снимать о других, а не о себе. Вот если мы делаем это профессионально, то, значит, мы также любимы и известны.
Но главная радость, самая большая притягательность в профессии журналиста – это как раз встречи, встречи с людьми. Иногда на этих встречах завязывается настоящая дружба на многие годы и десятилетия. Чаще, конечно, они остаются в памяти как неповторимые, но счастливые, яркие эпизоды журналистской жизни. Не просто работы, а именно жизни.
Знакомство с Николаем Олялиным было, конечно, событием и навсегда осталось драгоценным воспоминанием. Ещё предстояли десятилетия до X фестиваля актёров кино в Твери, где губернатор Красноярского края Александр Лебедь с чисто военной прямотой выдал формулировку: «В нашем кинематографе лучший рядовой – это Ивашов («Баллада о солдате»), а лучший капитан – Николай Олялин в фильме «Освобождение». Ещё надо было жить да жить до 22 мая 2001 года, когда «лучшему капитану» исполнилось 60 лет и президент Украины наградил Николая Владимировича орденом князя Ярослава Мудрого… Но в далёком том времени в городе Усть-Каменогорске в неофициальном, что называется, без галстуков, общении в полную меру открылся человек, образ которого остаётся неизменным в сердцах всех, кто видел его на экране и в жизни.