Ученик?
...Я плохой ученик. Не держался на торной дороге -
Все тянуло туда, где ничья не ступала нога.
Сколько шишек набил, не желая сторонней подмоги,
Брел на ощупь сквозь ночь и фонарь по утрам зажигал.
Смысл вопросов простых представлялся загадками Сфинкса.
Спотыкался на каждом шагу - все смотрел в небеса.
От большого ль ума над такими задачами бился,
Суть которых любой с молоком материнским всосал?
Ну, откуда ж мне знать, что не тонет корабль из мелодий,
Что не плавится воск робких рифм на усталом крыле
Жгучим солнца лучом? Но не веря в дорогу к свободе,
Я прокладывал путь свой к возникшей из грезы земле.
Бросил годы на поиск немногих бесценных мгновений,
И смешались в душе тягость яви и радостный сон...
Для чего восходил, приучал себя к боли падений?
Чтоб увидеть однажды, что вновь изобрел колесо?
...Я стою у Ворот, уже зная, что скрыто за ними,
И читаю на створках: "Стучите, и вам отворят".
Постучусь, и оттуда велят: "Назови свое имя!"
Я его не нашел, и придется вернуться назад...
Глупый бунт закипал. Еле сдерживал крики: "Поверьте!
Я ищу пустоты, а не вспененный арфами сад!"
...Я стыжусь. Разве может понять что-то в жизни и смерти
Тот, кого никогда не страшила кривая коса?
И бараны бунтуют, когда им не задали корма.
Кто осудит раба, что восстал на незнанье судьбы?
Пусть неясно значение кровью начертанных формул -
Если вывел их сам, то уже не сумеешь забыть.
То мечту проклинал я, как раб, навсегда укрощенный
Плетью ритма, впитавшего силу созвучий и слов,
Тут же ей и молился - извечный несчастный влюбленный -
Был искать ее всюду, как светоч небесный готов.
Пусть бессмысленны клятвы - в обетах важней постоянство,
Все равно на смертельную рану не сыщется бинт...
Я согласен отвергнуть гремящую мощь диссонансов
Ради искренней прелести скупо очерченных квинт.
...Я плохой ученик. Кто умен и талантлив, быть может,
Теорему всеобщего счастья докажет шутя.
Я ж с начала пути понимал - мне никто не поможет,
И рождал свой закон, как в мученьях рождают дитя:
Не бояться упасть - даже в грязь - а бояться запачкать
Своей горестью небо и землю, любимые мной.
Лучше пусть без конца остается та сказка, которую начал -
Я ее отпускаю своей промолчавшей струной...
Захлебнулся в пути своей прерванной строчкой гекзаметр,
И неполный каданс не оставил надежд на покой...
Ученик уже сед, но не сдан еще главный экзамен,
И недвижны Ворота под тронувшей створку рукой.
Учитель?
...Сверлит взгляд полудетский: "Учитель, а как - хорошо?
Как узнать, что окажется в жизни нужней и дороже -
Жить ли в мире с собой и с нетронутой миром душой,
Или ради удачи душой поступиться, быть может?"
Отвернись, ученик. Твой вопрос - воспаленный ожог.
Я опять промолчу и глаза отведу боязливо.
Что за подлость - сказать: "Сделать выбор придется, дружок -
Будешь искрен, и честен... и наг - или будешь счастливым".
...Я предвидеть не мог, что окажется тема больной.
Где свернули с тропы отвлеченного мирного спора?
Собеседник молчит, и последнее слово за мной.
Я его не скажу, пусть уйдет без обид и укора.
А сомнения гложут - ведь истина снова нема,
И моей правоты ни один человек не узнает,
И молчу ради самодовольства чужого ума...
Что за боль - отступить, если жалость уста замыкает.
...Что-то часто мне, братцы, приходится раны латать,
Нанесенные вовсе не острым язвительным словом.
Что махать кулаками, себя самого уверять:
"Я не трус, я бы дрался, увидев, что лупят другого"?
.
Бесполезно гадать: то ли жребий мой - битому быть,
То ли это причуды моей неудалой натуры.
Если сломаны ребра, то некого в этом винить.
Что за глупость - гасить пламя собственной шкурой!
Лоб горящий ласкает целительный холод стекла,
Но глаза - не мои? - насмехаются в тусклом оконце:
- Все как должно? Да враки... Всесильна империя зла,
Побеждает она. Что ж, вояка, тебе остается?
Лишь уйти - только чтобы уж дочиста, наверняка.
Ведь такой, как ты есть, никому никогда не поможешь...
"Не могу больше..." - вырвется стонущий вопль из зеркал.
Сам отвечу себе: "Да куда же ты денешься? Сможешь..."
.
...Губы шепчут сердито: "Ничтожество, бездарь, дурак..."
Что я сделал такого, что светлой мечты недостойно?
Тереблю себя, словно я за зиму сгнивший тюфяк -
Вроде совесть чиста... Отчего она так неспокойна?
Отыскался следок убежавшего в панике сна:
Если правда моя хоть кого-то обидит и ранит,
Хоть кого-то встревожит - кому она, к черту, нужна?
Что за пытка - вина... Но ведь сердце никто не обманет.
И теперь уже тот, кто сильнее меня и умней,
Рассмеется: - Сказал же - на всех угодить невозможно!
- Ничего, - остается чуть слышно ответствовать мне,
- Если так - я придумаю мир, где все будет как должно.
Не могу учить...
Моя струна молчит смущенно,
Лелея нерожденный звук -
Все кажется, что искаженным
Он выйдет из неловких рук.
Не слишком храброе решенье -
Невоплощенное любить,
Иным доверив воплощенье...
Но легкомысленно сгубить
Небесный звук, пронзивший душу,
Не поднимается рука,
И я учусь молчать, и слушать,
И понимать язык смычка.
Как верный рыцарь, присягаю
Струне, которая звучит,
Молюсь мелодии, но знаю -
Хоть верю, не готов учить.
...Всю жизнь, в какой бы ни был яме,
Вдали сияла высота -
Свобода, мой извечный пламень,
Моя летучая мечта.
Дорога зла - то вьет спирали,
То ляжет под ноги, как холст...
Хоть в мыслях, если запирали,
К одной тебе то шел, то полз.
Но вот - пришла пора, как видно -
Созрела знания зерно,
Что о тебе мечтать - не стыдно,
Но обладать тобой - грешно.
И мой Спартак по клетке бродит,
Навек переломив копье...
Я не могу учить свободе -
Я отказался от нее.
...За внешней хрупкостью добра
Я чувствовал его всесилье,
Ведь сердце расправляло крылья,
Всего крупицу подобрав.
И счастлив был я - пусть в долгах,
Во тьме беды, в грязи трясины,
Как счастлив преданный слуга,
Боготворящий господина.
Все восклицал я: "Здравствуй, брат!",
Едва прохожий обернется.
Пройдет, не вздрогнув... След мой рвется,
И я лишь в этом виноват.
Ты полон тайн, заветный храм.
Отыскивая путь к подножью,
Всю жизнь брожу по бездорожью...
Не мне учить стезе добра.
...Забыв исканья, как каприз,
Пытался думать лишь о хлебе,
Но все не оставляет мысль,
Что мне навязан чуждый жребий.
Наставник? Разбирает смех.
Никак не наступает зрелость.
Я знаю жизнь не лучше всех,
И много хуже, чем хотелось.
Кошмары навевают скуку,
Гнетут совсем иные сны:
Ладошка стискивает руку,
И взгляд: "Учитель, объясни..."