И разбежались за мгновенье поезда,
хоть никому и не был дан зеленый.
Я чувствовал – волною утомленной,
и снова – очень остро – резеда.
И мысли ссохшиеся – в кожаных чехлах.
О, как та лапка тонка, насекома!
Под взглядом любопытным, незнакомо
дрожало что-то в солнечных лучах.
И изогнулось гибкою змеей,
и яд сверкал на острие зубов:
о, как хотелось испугать, ужалить!
Но был случайно тихим голос мой –
и неуслышанным погиб печальный зов!
Не вышло ничего. Отставить.