Унижена красавица Тулуза,
В крови и пепле славный Лангедок,
Пятою вероломного француза
Прованс растоптан. Беспощадный рок
Свершил свой суд над племенем катаров. *
Где им найти тот уголок земли,
Где б позабылись войны и пожары,
Где их бы не пытали и не жгли?!
Для них закрыты графские палаты,
Их горожане гонят прочь, хуля.
Повсюду правят папские легаты,
Бальи и сенешали короля. **
Но есть одна последняя обитель,
Гонимой веры крепость и оплот,
Куда еще не смог дойти гонитель
Злосчастных альбигойцев. На восход
Обращены катарские святыни
Под арками готических нервюр.
Их прячут здесь, за стенами твердыни,
Что нарекли когда-то – Монсегюр…
Стоящая в отрогах Пиренеев
Над пропастью и лесом, цитадель
Была скорее верою сильнее,
Чем стенами и башнями. Отсель
Шли втайне проповедники катаров
Нести святое слово, а потом
Сюда же возвращались. И недаром
Католик ненавидел этот дом.
Сюда пришли закованные в латы
Французы, чтобы ересь извести,
Их вдохновляла проповедь прелатов
И воля сенешаля дез Арси. ***
Рассказывать историю осады,
Наверное, не буду я сейчас.
Скажу лишь, что французские отряды
Пытались крепость штурмовать не раз.
Но мужество защитников и кручи
Попытки эти обращали в прах.
Казалось многим: гарнизон могучий
Сумеет устоять в своих горах.
Но осаждавшим помогла измена:
Нашелся тот, кто в ночь на Рождество
Провел врага под каменные стены,
Забыв свое духовное родство…
Швыряет камнеметная машина,
Дома и стены руша, валуны.
Её поднять сумели из долины
И дотащить к подножию стены.
Отбиты все ответные атаки
Усилиями воинов креста,
Уверены французские рубаки,
Что крепость будет вскорости взята.
И вот девятимесячной осады
Победный приближается конец,
Но не скрывает на лице досады
Средь крестоносцев всяк святой отец.
Дал сенешаль несчастным осажденным
Пятнадцать дней, что будут длиться до
Пасхальной литургии… Вдоль Гаронны
Несется весть об этом до Бордо.
Пятнадцать дней покоя и отрады,
Пятнадцать дней обрядов и молитв,
Когда в тиши, за каменной оградой
Ковался альбигойский монолит
Из тех, кто «совершенными» **** был назван,
Их также звали Добрые Мужи,
Кто навсегда отрекся от соблазна
Мирского зла, утех земных и лжи.
Семнадцать человек согласье дали
Пройти «consolamentum». ***** В этот час
Их души закалились крепче стали,
А вера стала твердой, как алмаз.
Им предстояло с Добрыми Мужами
И Женами подняться на костёр,
Они свою судьбу избрали сами,
Страшил их отречения позор.
Под выкрики и ругань крестоносцев,
Обняв друг друга, шли они вперёд:
Простолюдины, рыцари, торговцы…
А впрочем, кто их нынче разберёт.
С растрепанными ветром волосами,
С повязками поверх кровавых ран
Они вступили в жертвенное пламя,
И впереди – епископ их – Бертран. ******
Пылал огонь в обширной загородке,
Полуночную озаряя мглу,
А там, внутри, обутые в колодки,
Катары пели господу хвалу.
Солдаты, ополченцы и прелаты,
Как некогда суровый де Монфор, *******
Под звуки монсегюрского набата
Смотрели на пылающий костёр.
Казалось, католическое сердце
Должно бы бесконечно ликовать
От вида казни сотен иноверцев,
Что оскорбить посмели Церковь-Мать.
Еретики, повинные в двуличье,
Враги христовы, дети Сатаны…
Но гибнущее в пламени величье
Рождало чувство тайное вины.
Никто не знал, что накануне ночью
Четыре Добрых Мужа по стене
Смогли спуститься на веревке прочной,
И скрыться в беспросветной пелене.
Их братьев ожидали смерть и слава,
Они же обрекались жить взамен
Небесных кущ. Безрадостное право
На жизнь им даровал Бертран Мартен.
Они, Амьель, Экар, Кламен и Гуго,
Несли с собою сверток до зари,
Он бечевой был перевязан туго
И, кажется, светился изнутри.
Хранители таинственного груза
При свете наступающего дня,
Скрываясь от охотников французов,
Свою святую тайну хороня,
В глубокий грот проникли узким лазом,
И там во тьме на много, много лет
Укрыли от всевидящего глаза
Таинственный неведомый предмет,
Великую святыню альбигойцев,
Что в монсегюрском замке по утрам
Встречала лик величественный солнца
И озаряла чистым светом храм.
Она – источник их духовной силы
И средоточье веры и мечты.
То, что катары, стоя у могилы,
Сумели уберечь от клеветы.
Церковники усердствовали рьяно,
Допрашивая узников своих,
Пытали арестованных смутьянов,
Но не добились истины от них.
Ни инквизитор с выбритой тонзурой,
Ни даже каркассонский сенешаль
Не ведали, что стены Монсегюра
Таили от людей Святой Грааль. ********
Священная обитель Персеваля, *********
Прославленный в легендах Монсальват –
Вот чем был Монсегюр в своем начале,
Величественный потаённый град.
По воле альбигойского Совета
Грааль изъят из мира до поры,
Вдали от глаз и солнечного света
Он крепко спит в святилище горы.
Но, как живут в сердцах любовь и вера,
Краса и доблесть, рыцарство и честь,
Так в песне пикардийского трувера **********
И трубадура из Прованса есть
Мечта о вечной благодатной чаше,
Пылающей в томительной ночи,
Что и дороже, и ценней, и краше
Сокровищ мира. И пускай мечи
Звенят на поле брани, после битвы
Венчаются короной короли,
Монахи в тишине творят молитву
И славы ищут рыцари вдали,
Но коль в тебе духовной жажды пламя
Горит и не желает потухать,
То ты Грааль увидишь в вечном храме
И Монсегюру скажешь: «Исполать!» ***********
* Катары (просветленные) – христианская ересь XI-XIII веков, распространенная на юге Франции. Основу вероучения катаров составляла манихейская дуалистическая идея о том, что телесный, материальный мир создан Сатаной и является злом, а мир духовный, созданный истинным Богом, благ. Основная задача истинного христианина, таким образом, преодолеть соблазны материального мира и достичь духовного просветления. Только тогда он отречется от зла и достигнет рая. Катаров еще называли альбигойцами, по наименованию города Альби – одного из центров катарской ереси.
** Бальи и сенешали – королевские чиновники в средневековой Франции, которые исполняли функции административной, военной и судебной власти над подведомственными территориями.
*** Гуго дез Арси – сенешаль города Каркассона, руководил осадой Монсегюра.
**** «Совершенные» – духовные наставники катар, их священнослужители, наиболее убежденные и последовательные сторонники этого вероучения.
*****«Consolamentum» – единственное таинство, практикуемое катарами и называемое ими «святым крещением Иисуса Христа». Речь шла о духовном крещении (в противоположность «водному крещению» Иоанна). Только после принятия «consolamentum» катар посвящался в «совершенного». Зачастую это обряд совершался перед смертью посвящаемого.
****** Бертран Мартен – первосвященник катаров, фактический комендант Монсегюра.
******* Симон де Монфор, граф, до своей смерти в 1218 году, во время осады Тулузы, возглавлял Крестовый поход против альбигойцев. Отличался большим военным дарованием и одновременно с этим религиозным фанатизмом и невероятной жестокостью.
******** Святой Грааль – мистический артефакт, наделенный многими магическими свойствами. Это чаша из которой Иисус Христос причащал своих учеников во время Тайной Вечери. Впоследствии в неё Иосиф Аримафейский собрал кровь Христа после распятия.
********* Персеваль (Парсифаль) – один из рыцарей Круглого Стола короля Артура. Вместе с сэром Галахедом и сэром Борсом удостоился великой чести лицезреть Святой Грааль. Позднее король-рыбак избрал его своим преемником в качестве хранителя Грааля в замке Монсальват, где хранился Грааль. В основу этой поэмы автор положил распространенную легенду о тождестве двух святынь – Монсальвата и Монсегюра.
********** Труверы – бродячие певцы, сочинители баллад в средневековой северной Франции. Восприняли от трубадуров Юга, практически исчезнувших в ходе альбигойских войн, традиции куртуазной поэзии.
*********** Исполать (греч.) – Слава, хвала!