Я всегда хотел жизни , «как в кино»- с пометкой «слишком», с приставкой «пере- », жизни в степенях, напоминающих о высшей математике. Жить ярко, умереть молодым! И, конечно, желанное «кино» могло быть только психологической драмой «не для всех». Чтобы кто-то понял героя и смотрел все на одном дыхании, кто-то вздрогнул, кто-то отвернулся…Когда сценарий моего личного сногсшибательного «арт- хауза» перестал быть частью моей жизни, вытеснил ее, заменил? Не знаю, но вот я уже мелкий статист- незаметный винтик съемочного процесса. Моя жизнь не стала интересней.
Я всегда хотел любить безумно, жертвенно, драматично, собирая вместе все эти «сторгэ», «маниа»,«филиа», «агапэ»… сплавляя их воедино, творя образ своего Божества. Когда любовь перестала быть частью моей души и приобрела масштабы Вселенной, в которой сама душа болтается крохотным выжженным астероидом, случайным камешком в туфельке моего Божества? Не знаю, но, видимо, даже богам надоедает слепое поклонение. Любя в одиночестве, безответно я не стал счастливее.
Я всегда хотел учиться всему разом:хотел глубоких познаний в десятках областей и познаний помельче -в сотнях. Когда столь притягательная в своей философской грусти фраза «во многих знаниях-многие печали» стала страницами, томами, собраниями прочитанных книг? Не знаю,но во мне жили и умирали, любили, страдали, мыслили сотни человек, я полон чужих знаний и чувств. Только вот никогда уже не смогу посмотреть на мир с детской наивностью и простотой. Я получил свое «горе от ума»,но не стал мудрее.
Я был сполна наказан исполнением всех моих желаний. Теперь я ничего уже не хочу, единственная рвущаяся с губ просьба противоречила бы желанию видеть собственную жизнь падающей звездой. Но впервые у меня появилась мечта, если угодно- последнее желание: заново научиться тому, что недавно рожденный человечек умеет намного раньше, чем держать головку, ползать, говорить и чего-то желать – УЛЫБКЕ. И напоследок суметь доверчиво улыбнуться, глядя в склоненное надо мной самое дорогое в этой жизни лицо.