Настал день мне идти в первый класс. Помню, как утром мама вымыла меня, посадив дома в ванну (потому что баню топили только по субботам,) заплела косички с белыми бантами. Надев форму (коричневое платье с белым фартучком), вместе со своим другом - соседом Вовкой и девчонками с Горы извилистой тропинкой пошли мы в школу. Мама срочно должна была идти на работу, поэтому провожала меня бабушкина сестра – тетя Катя, приехавшая к нам из Харькова погостить.
Школа мне очень понравилось. Стояла она в необыкновенно красивом месте - на угорышке, у озера, обсаженная вокруг высоченными елями и берёзами. Особенно удивляла своей толщиной одна берёза, ствол которой от основания разделялся на два.Чтобы обхватить её, нескольким детишкам надо было взяться за руки. Напротив школы зеленел молодой ельник, в котором сохранились останки бывших здесь когда-то блиндажей и воронки от снарядов - память о событиях 1918-19 г. В ельнике мы любили играть на уроках физкультуры в грибников и медведя, который прятался в ельнике и, подпустив "грибников" поближе, с рычаньем выскакивал оттуда. Хватая того, кто не успел убежать.
Классы у нас были спаренными: первый и третий, второй и четвёртый, а учительница первый месяц была одна – Чулкова Надежда Михайловна. В классах было по пять-шесть человек, и она, быстрая и энергичная, успевала заниматься со всеми. Потом приехала вторая – Антушева Зинаида Александровна, она и стала нашей первой учительницей. Мы все сразу как-то в неё влюбились, и учились все хорошо, с удовольствием. Я прибегала из школы и не раздеваясь, принималась писать палочки - делать домашнеее задание. А дальше ждала улица.
Баба Дуня была в это время в Конецгорье, у другой дочери. Потом, когда она приехала, я вдруг не захотела идти в школу. Мама и бабушка решили, что я заболела. А мне так уютно было с бабушкой, я сидела возле неё и играла в куклы. Дня через два мама говорит: «Завтра придёт учительница, она очень переживает, что ты болеешь».
Я от страха залезла под стол. Но учительница (это была Зинаида Александровна) очень ласково со мной поговорила, и назавтра я с радостью побежала в школу.
Одевались мы просто, ходили и в литых сапогах с портянками, и в кирзовых, на головах – платочки, завязанные узлом под подбородком. Зимой – штаны с начёсом да валенки. В старой школе, где мы учились первый год, было холодно, порой сидели в пальто и рукавицах. Чтобы дома мне светло было делать уроки, баба Дуня зажигала две керосиновые лампы (пока летом 1964 г не провели свет).
В третьем - четвёртом классах посетила меня первая – ещё детская – влюблённость, о которой, впрочем, никто не догадывался. Это был один из мальчишек, из другого класса. В школе я даже дышать боялась рядом с ним, а придя домой, уносилась в фантазиях далеко, воображая нас героями одной недавно прочитанной повести, где он постоянно приходил ко мне на помощь, спасая в самых невероятных ситуациях. А на уроках физкультуры я, не умевшая съехать на лыжах даже с маленькой горки так, чтобы не упасть, удивлялась, как лихо он катался с крутого угора возле школы!..
Зимой, едва успев прийти с занятий, мы с соседями бежали кататься с угора на санках, а то и на собственных штанах, благо угоры, все в оплывах снежных сугробов, начинаются почти от самых домов. Прихожу, бывало, домой – вся одежда стоит колом. Бабушка развесит её на верёвке, а меня отправит отогреваться на русскую печь. И опять начнёт что-нибудь рассказывать...
А летом... Как себя помню, тёплыми летними ночами слышала сквозь сон переборы тальянки (так называли гармонь), и сердце полнилось ощущением невозможного счастья.
Детство... Словно неведомо когда слышанный, то озорной, то грустный перебор то ли гармошки, то ли балалайки, долетевший сквозь сон неведомо откуда...
На фото: друзья-мальчишки.