На премьеру спектакля «Жаворонок»
Регине Щукиной
Костёр. – Всходите!
– Боже, как в трамвай.
– А вы горите…
– Что?
– желанием?
– Я плачу,
лью слёзы.
– В угли? Не переживай,
всё это было где-то, с кем-то.
– Значит,
я не сгорю?
– Бог с вами, мы в театре.
– Он со мной.
– Театр?
– Бог.
– Регина…
– Нет, я Жанна…
– Не сочетай «душевно» и «больной»
в своём сознании.
– Не стану,
но голоса…
– Какие голоса?
– Святой Екатерины и арханге…
– Актрисочка, взгляни на небеса,
что видишь?
– Звёзды.
– Это лампочки,
прожектора.
– Но голос…
– Режиссёр,
то режиссёр. Вот микрофон, ну, ясно?
– Мой режиссёр – король, а Бог…
– Брось вздор!..
– Он говорит, что сбор на Орлеан…
– Несчастна…
– Я?!
Ты врёшь, каноник, врёшь!
Ты не найдёшь нигде меня счастливей.
Я счастлива.
– Счастливой и умрёшь.
– Да, на костре. И слёзы мои – ливень
восторга, веры…
– Хватит эту чушь!
Регина, я не Варрвик. Меру, меру.
– Но, если сердце полно чувств,
но, если силы есть в душе…
– Не верю!
Что, съела?! Я не верю, нет. Ещё?
Не-ве-рю! Что теперь? А? Вскроешь вены?
– Плевать. Три. Через левое плечо
и выходить на сцену.
– Вот! Слово произнесено!
Заметьте, господа, – «на сцену»!
не выкинуть из песни слова.
– Но,
но я сказала: выходить на Сену.
– На лёд?
– Да, лёд.
– По пьесе - на костёр.
– Но и вода и пламя поглощают.
– Всё, прекращаем разговор.
Сжигайте! Музыку!
- Прощаю.
– Прощайся, «Жанна» с папой, мамой, со
зрителем, с овечками, Лаиром…
Жаль, что в дыму не видно колесо
Сизифово, толкай его по миру
кулис. Из левой в правую, кати!
Дым, дайте дым и красного прострелом!
Аплодисменты! Бурю! И цветы!
И жаворонка в небо! И сжигайте стрелы!
16 – 18 февраля 2001