***
И ты, конечно, не жесток.
И я, конечно, не жестока.
Но рок жесток. Крута дорога.
И это все еще пролог.
Еще предчувствие любви.
Еще предчувство,
А не чувство.
И жертвы требует искусство.
Оно и правда на крови.
25.07.89
***
«Это последние. Больше не будет.
Я обещаю».
Строчки на память. За стенкою люди.
Молча прощаюсь.
Чувствую: слезы к глазам подступают.
Солоно, липко.
Тычусь о дверь твою, словно слепая.
Выйти с улыбкой.
Крыльями бьет тополиная замять.
Стаей лебяжьей.
Перелистаешь блокнот со стихами.
Слова не скажешь.
Слезы, надежды, отчаянье – втуне.
Пусто и чисто.
…Не понимаю, откуда в июне
желтые листья.
28.06.89
***
Но слава богу, впереди зима.
Она пригасит жгучие пейзажи.
А дальше я управлюсь и сама.
И со своей судьбой упрямой слажу.
***
Мне, как всегда, терпения не хватит.
И утоляя смертную тоску,
скрою поспешно свадебное платье
и с нелюбимым из дому сбегу.
Подружки ахнут и заплачет мама.
Соседка посоветует: к врачу.
А я, прощаясь, повторю упрямо,
Что о тебе и думать не хочу.
Седой травой затянет пепелище,
Снегами поле выбелит к зиме,
Когда меня ты наконец отыщешь
Чужой женой за тридевять земель.
Я твой звонок о памяти узнаю,
Забыв о муж, к двери побегу
И отворю. И ахну, обмирая.
А дальше и представить не могу.
28.06.89.
***
Ты нарочно отворачиваешь взгляд.
Я же дом твой обхожу за три версты.
Ты любви моей непрошенной не рад.
Пусть, любимый, будет так, как хочешь ты.
Пусть осыплется черемуховый дождь,
Пусть багульник безнадежно отцветет.
Не услышишь, не позвонишь, не придешь.
Начинает жизнь последний поворот.
Все слова печали в сердце удержу.
Виновата, так расплачивайся, что ж.
Год спустя себе ребеночка рожу.
На тебя он будет вовсе не похож.
28.06.89.
***
Даже другом не называла,
Сразу очи застлала страсть.
Если снова начать сначала,
Ни от слова б не отреклась.
Маем шалым, июньским ливнем,
Днями горькими без числа…
Не надеялась стать счастливой
И счастливою не была.
Ничего от тебя не надо.
Сладко жжет угольком в золе
Бескорыстная в общем радость
Мы живем на одной земле.
28.06.89.
***
Последний раз по имени окликну
Тебя, любовь. Как холодно в груди.
Прощай, мой праздник. Скоро я привыкну
Другие утешенья находить.
Не все ль равно, чем сердце успокоишь.
Три карты выпадают на троих.
Цветет тальник над медленной рекою.
Застыло время. Летний ливень стих.
29.06.89.
***
Вот и прошла безоглядная боль.
Мой немилый.
Сколько ночей я страдала тобой.
Все, отпустило.
Кто бы печаль мою ни ласкал,
Бог или дьявол,
Благодарю, что не стала тоска
Тайная – явной.
Благодарю за усталую злость,
Злую усталость.
Благодарю, что никак не сбылось
То, что мечталось.
В доме моем красота-лепота.
Горе ль бескрылость?
Я перед совестью ныне чиста.
Все. Отпустило.
***
Боль исчезает, достигнув возможных пределов.
Так и любовь. Я сегодня тебя не люблю.
Ярое пламя, палящее душу и тело,
Ныне угасло. Последние искорки длю.
Как искупить всю вину безответной любови.
Как объяснить: я попала в свои же силки.
Привкус печали, подслащенный привкусом крови,
Все еще терпок.
Но мысли светлы и легки.
Выжила, что ж. Я впервые усну без таблеток.
Выбелю кухню и выброшу старый блокнот –
То, что лучилось незримым источником света,
То, что сочилось медовою сладостью сот.
Можно без этого. Как-то другие умеют.
Надо попробовать, может, и я научусь
Жить как положено, даже оплакать не смея
Лишних, убитых, тобой же осмеянных чувств.
19.10.89.
***
Все правильно. Уже не позовешь.
Ну что ж. Дождемся пору листопада.
Когда с осин предутренняя дрожь
Обронит их парадные наряды.
Давно бы рассмеялся мне в лицо,
Когда б вперед подумал о финале.
Судьба стремится сложиться в кольцо,
Но все-таки восходит по спирали.
Нас опыт жить чему-то научил,
Ирония – превыше всяких критик.
У разума уже довольно сил
Преодолев эмоции, скрутить их.
Когда-нибудь я тоже научусь
Ходить, не раня душу, между лезвий,
Одолевая сутолоку чувств
Смотреть на мир расчетливо и трезво.
Из замкнутого круга – на виток.
Вперед и вверх из косности покоя.
Толкуй тобой преподанный урок.
Спасибо: снизошел и удостоил.
10.07.89.
***
И станет стыдно – за стихи и боль,
За их бесплодность, сирость и увечность,
За выбор адресата, за беспечность.
Обычно так кончается любовь.
И все-таки за право быть собой
Еще не раз с лихвой заплатишь срамом.
Путем единым следуя упрямо
В кромешной тьме, виновна ты не столь,
Сколь может показаться. Сыпать соль
На раны – разновидность дезинфекций
(обрывок сводных сведений из лекций).
Ценою жизни платят за любовь.
А ты (всего!) отделалась позором
Перед собой. Ты знаешь, схлынет скоро
Со щек румянец жаркого стыда.
Раскаянье утихнет и тогда
Честней других заплатишь кредиторам.
К искусу душу новому готовь.
Когда она кончается, любовь?
11-12.07.89
***
Совсем не важно, кто уступит первый,
И кто кому подаст последний грош.
Ты бремя тьмы и тяжести безмерной
Не выдержишь и номер наберешь.
Тихий голос, ласковый, как прежде,
Ответствуя тоске твой немой,
Как рецидив бессмысленной надежды
Тебя распнет меж сумраком и тьмой.
21.07.89.
***
Все будет не так. Мне одной, безусловно, не выстоять.
Ты будешь до ночи бродить по проспектам пустым.
Окликну тебя. Как на эхо далекого выстрела,
На голос неслышный мгновенно оглянешься ты.
Последние окна погаснут в сиротских окраинах.
Осмотришься ты, – ну конечно, вокруг ни души.
Почувствуешь сердцем: любовь наша птицей подраненной,
Спасая себя, изнурительно бьется в тиши.
Капель, на лету застывая, заплещет по желобу,
Прозрачными льдинками станет уже на снегу.
Меня ты учил, как подранку сворачивать голову.
Ты это умеешь. Решайся. А я не могу…
Ведь это не больно. Ты можешь. Все верно, все правильно.
Ведь ты же мужчина, – охотник, не жалкий слабак.
Покончим с любовью – больной, беззащитной, неправедной…
Скажу – и очнусь. Все, конечно же, будет не так.
февраль 1989г.
***
Значит, это бывает и так.
Воскресая и вновь умирая
Жизнь на кущи бессмертного рая
Проливает стремительный мрак.
И уже в истомленной душе
Не осталось ни муки, ни силы.
Я тебя так бесстрашно любила,
Как никто не полюбит уже.
28.08.89.
***
Балансировать строго по краю
Долго хватит ли силы, любя?
От кого ты меня защищаешь?
Неужели меня от себя?
Ах, любимый, затея пустая.
Я спрошу, не кляня, не виня:
От кого ты себя защищаешь?
Неужели себя от меня?
29.07.89.
***
Бесстыдство страсти – грешная стезя –
Брести навзрыд по судьбам и по душам.
Как ты в себе находишь силы слушать,
Что ни стерпеть, ни выслушать нельзя.
Безумье слов, недопустимый тон,
Внезапные явления с повинной.
Чтоб устоять под этою лавиной
Не сердце нужно – железобетон.
Не устоять и не остановить
Поток огня, струящийся по илам
Прости, но лишь терпению любви
Такую муку вынести по силам.
29.07.89.
***
И вот безумье бархатным крылом
Летучей мыши волосы ерошит.
И кончена игра. И жребий брошен.
И нет дороги меж добром и злом.
И выход так доступен, ясен, прост,
Что вовсе глупо думать об инаком.
И так уютно принакрылся мраком
Тот – за оградой церковки погост.
30.07.89.
***
Друг вздохнет и пойдет за водкой.
Валерьянку пропишет врач.
За любовью, такой короткой,
Начинается долгий плач.
Не поможешь ты мне советом,
Нет лекарств от чужой беды.
Бесконечным дождливым летом
Все мы чем-нибудь заняты –
Кто вином, кто ремонтом в стайке,
Кто стеклом для оконных рам.
Неудачники сбились в стайки
И спасается каждый сам.
В одиночку нам не прорваться,
Можно только поплакать всласть.
Забубенное горе-братство
Не позволит совсем пропасть.
Молча кто-нибудь встанет рядом, -
То ль юродивый, то ли шут.
Одному за святой оградой
Сдохнуть все-таки не дадут.
2.08.89
***
Ты свободен – от первых дождей
До осеннего низкого неба.
Ты свободен – когда бы и где бы
От любви и печали моей.
Пусть ты не был со мной милосерд,
Я в ответ проявлю милосердье.
Я клянусь тебе небом и твердью,
молодыми сережками верб –
ты свободен…
3.08.89.
***
Наваждение? Пытка? Мираж?
Наказанье за прошлое счастье?
Штамп затрепанный: сердце на части.
Ты решил очень коротко: блажь.
Не сумела тебе рассказать
О глубинах испытанной боли.
Ты не понял, а мне не грешно ли
Что-то задним числом объяснять.
Время выбелит краску с лица,
Как песок просыпая на веки.
Этот воздух, исполненный неги.
Этот вечер – начало конца.
8.08.89.
***
От униженья перехватит дух.
Как я смешна, бестактна, как нескладна.
О боже, полно. Больше не приду.
Решу и знаю. Что приду обратно.
Краснеть. Бледнеть. Метаться, умолять,
Вернусь, гонима стыдною тоскою.
И ты навстречу мне подымешь взгляд,
непоправимо ласков и спокоен.
17.09.89.
***
Чем я сумею тебе отплатить?
Ты, одаривший меня столь богато,
в руку вложив путеводную нить,
вовсе не хочешь какой-либо платы.
Ты не желаешь подарков моих.
Нежность сестры, доверительность друга,
Жадность любви замыкаются в стих.
Ты не берешь их из этого круга.
Верно, ты думаешь: эти слова –
Лишь оболочка пустая, не боле.
Нечего больше тебе отдавать…
Я одарю тебя памятью боли.
6.08.89.
***
Ты прав, оно действительно опасно –
То тайное, что в муках и борьбе
живет в душе, нещадное, и властно
вседневной пищи требует себе.
Как звать его – источник льда и жара –
не знаю я, не спрашивай меня.
Возможно, просто – непреложность дара,
стремление искр прорваться до огня.
То страстью обернется, то тоскою,
то мечется, то молит: успокой!
Оно не хочет счастья и покоя.
Оно само дороже, чем покой.
7.08.89.
***
Поторопись, огонь еще горит,
Но с каждым днем слабей порывы жара.
Сейчас в тебе гордыня говорит,
Но ею уготована и кара.
Когда свою медлительность кляня,
Ко мне ты заторопишься, раскаясь,
Ты, опоздавший не найдешь меня.
На пепелища я не возвращаюсь.
6.08.89.
***
Ах, пути мои дороженьки окольные.
Подошли сороковые рубежи
Я спрошу вполне серьезно, а на то ли я,
А на то ли израсходовала жизнь?
Я не в черное оденусь, в ярко-белое,
чтоб из сердца не просвечивала тьма.
Полюбила – позабыла, как умела я
Души слушать и смятенье унимать.
Не исполнились надежды и пророчества,
Но зато во искупление грехов
Эта горечь, эта пытка одиночеством,
Это ты, моя последняя любовь.
Посмотрю настороженно и внимательно:
Ни в одном краю просветы не видны.
Белой скатертью дорога, белой скатертью.
Ах на все да на четыре стороны.
9.08.89.
***
Привычно предают тылы.
Сюжет действительно банальный.
А вывод не оригинальный:
Бездарна я, а люди злы.
Беззвучно рухнет потолок
На своды карточного дома.
И это все уже знакомо
И тоже было, видит бог.
И ведом путь из тупика,
И ты его прекрасно помнишь.
Но не протянется рука,
Как в годы прежние на помошь.
О, этот возраст роковой,
Пора итогов и расплаты.
За все ответишь головой,
За все, в чем ты не виновата.
9.08.89.
***
Не усложняй! Не в этом дело.
О, право, я не усложняла
Но я ответ найти хотела
И что-то вроде понимала.
Так, наугад бредя в тумане
От промежутка к промежутку,
Я осознала с опозданьем
Самонадеянность рассудка.
Напрасно я смотрела косо,
Надеясь, вопреки советам,
На все проклятые вопросы
Найти проклятые ответы.
9.09.89.
***
То, что не было и было – видит бог.
Твоя совесть, верно, белого белей.
Ты был праведен всего лишь, не жесток.
Да воздаст господь по святости твоей.
9.08.89.
***
Все утро птица билась о стекло,
стремясь взлететь, но все же не взлетая.
И падал снег – упрямо, тяжело,
и на руке протянутой не таял.
Из плеска крыл, из ветра вперехлест,
из чьей-то недовымолвленной фразы
рождался ритм, а в нем звучал вопрос.
И был ответ заранее подсказан
немыслимый: навеки быть с тобой –
возлюбленной, служанкою, рабою…
Все это не казалось мне судьбой.
Но это было именно судьбою.
12.08.89.
***
Помнишь ужас изгнанья из рая?
Гром небесный взорвался и стих.
И ошибок ты не повторяешь
никаких – ни своих, ни чужих.
Я твою заслужила досаду.
Я теперь до утра не усну.
Плод запретный из райского сада
мне навеки поставлен в вину…
12.08.89.
***
Непоправимо, жутко и желанно.
Единый путь предписывает страсть.
Как Донне Анне встретить Дон Жуана.
Так Дон Жуану замертво упасть.
Меня чужой обнимет за плечо
Он стар, талантлив, но совсем немил.
Тебе не больно и не горячо?
О, ты меня нисколько не любил.
Я головы к тебе не поверну –
Не милая тебе и не жена.
Перед собою чувствую вину,
но пред тобой нисколько не грешна.
Ты струсил. Что ж, не мне тебя судить.
Всяк выбирает ношу о плечу.
Талант талантом. Так тому и быть.
А о тебе и думать не хочу.
***
Боль нестерпимая выльется светлой печалью.
Тонкой морщинкою – след пережитых невзгод.
Я до сих пор от тоски просыпаюсь ночами.
Плачу и верю. Со временем это пройдет.
Видимо надо нам было с тобой повстречаться,
Мучать друг друга, других безрассудством смешить.
Не пожелав для меня стать судьбою и счастьем,
Выбрал главнейшее – сделался частью души.
18.08.89.
***
И осветив дорогу, свет померк.
Еще надежда искоркой дрожала,
но догорел последний фейерверк,
И впереди пустыня предлежала.
Жизнь иссякала. Подступала тьма.
Нашептывала ужасы и бредни.
Простейший путь – совсем сойти с ума –
Подсказывал случайный проповедник.
Я вспомнила в усилии последнем
Одно: источник света я сама.
Забилось тело в спутанных сетях.
Ища пути на горьком перепутье.
Оковы тьмы и разума сметя,
бесплодный мрак расталкивая грудью,
рванулась к свету всею женской сутью.
И зародился свет во мне – дитя.
27.08.89.
***
Я не прощаюсь, я еще вернусь
В твой грустный город с благостным названьем,
Он стал моей обидой и призваньем,
Он мною весь затвержен наизусть.
Он для меня тобой одушевлен.
Листвою вслед заплещет иступлено
Мой новый друг, тот однорукий клен,
Растущий вкось у твоего балкона.
***
У каждого своя беда.
У каждого своя забота.
Моя сиротская звезда
Одна стоит над поворотом.
И можно выдумать судьбы.
Ребенка выдумать и мужа,
Но вновь напомнит кто-нибудь,
Что никому никто не нужен.
И вновь стоять на полпути
И одиночеству сдаваться
И нет решимости уйти.
И невозможно оставаться.
16.11.89.
***
За лицедейство, за лукавство,
За непомерно гордый вид
Ты не найдешь себе лекарства
От разрушительной любви.
Дитя обиженной гордыни
И потаенная вина –
Она не смирится. Не минет,
Но душу высосет до дна.
2.10.89.
***
Все в мире было о тебе –
пластинки, книги и закаты.
И я не знала, хоть убей, -
награда то или расплата.
И всякий раз на новый лад
в тебе две истины боролось:
то наливался светом взгляд,
то холодел металлом голос.
11.89.
***
Когда любовь уже источник зла,
Нет сил в груди, чтоб вынесть эту участь.
И кружит дух, как лодка без весла
И с перекатом каждым круче, круче.
Как перелетной осени тоска
Сжигает дух, и никуда не деться,
Как неживая скудная река
Течет из нежно памятного детства –
Отчаливать навстречу январю
Заведомо томительно и жутко.
Наверно никогда не примирю
Я живость чувств и мертвенность рассудка.
Растворена божественная грань,
что хаос отделит от совершенства.
Смятение – убийственная дань
Тому, что безнадежность и блаженство.
16.11.89.
***
Ты не умеешь плакать.
Робость свою кляня
Будешь гулять с собакой
И вспоминать меня.
И под ногами будет
Хлюпать опавший лист
В парке, где наши судьбы,
Встретившись, разошлись.
15.10.89.
***
Отнявший у меня свою любовь,
Возьми назад и прочие подарки:
Закат, сквозящий в Первомайском парке
Меж ветром продуваемых стволов,
Анивский пляж и ливень на Оби.
Горноалтайска радостные ветры,
Все то, что прежде безоглядно-щедро
Мне отдавал, пока меня любил.
Закат погас. Июльский ливень стих.
Мазутной коркой затянуло пляжи.
Лишь парк, что вечно зелен для двоих,
Еще хорош. Его другой покажешь.
28.09.89.
***
Не мое и не божье – твое.
Все равно не отдам.
И еще повторю, что никто ни пред кем не виновен.
У бесчисленных истин, соблазном подсказанных нам,
Есть единое имя. Его называю любовью.
Ты сегодня чужой.
На меня даже взгляда поднять
Не решаешься ты, чтоб не выдать
Наивную тайну.
Закрывайся, беги.
Твоего не отнять у меня.
Продолжается жизнь. И она, как и прежде,
Бескрайна.
12.10.89.
***
Артист-ведущий на тебя похож.
И это сходство сладко, как в кошмаре.
А вечер поэтический хорош.
Я выступаю первой, я в ударе.
И мимолетно вглядываясь в зал,
Стремясь его реакцию усвоить,
Я вижу восхищенные глаза
Девчонки, что меня моложе вдвое.
Стихами ли она потрясена?
Но вся в плену наивного порыва
На сцену горячо глядит она:
Я ей кажусь особенно счастливой.
Кончаю выступленье. А затем
Артист-ведущий задает вопросы.
И в горько-пыльный запах хризантем
Я прячу подступающие слезы.
Тембр голоса почти как у тебя.
(Сейчас сорвусь! Досадная случайность).
Сдержавшись, сжавшись, ручку теребя,
Я на его вопросы отвечаю.
Я нахожу какие-то слова,
Меж тем, как память сердце рвет на части.
А девочка, наверное, права.
Ведь эта боль и горечь - тоже счастье.
22.10.89.
***
В межсознанье, где мыслей толща,
расступясь, уступает снам,
я тебя понимаю больше,
чем себя понимаешь сам.
Там, на грани меж сном и явью,
после тяжкого злого дня
я, как будто и вправду, вправе
знать, что прячешь ты от меня.
Утром разум, догматик хилый,
просыпается. И опять
я растерянна и не в силах
ни тебя, ни себя понять.
22.10.89.
***
Мгновения хрупки. Распавшихся листьев настил.
Надежда на что-то – нагретая двушка в кармане.
В надышанной трубке шуршанье архангельских крыл
И голос негромкий: меня – через треск – узнаванье.
Я слов не запомню. Притворная кротость тоски
Не режет сначала – слетает улыбкой счастливой.
Мгновенье спустя налетают ее сквозняки –
Известной тропой, неизбежно ведущей к обрыву.
9.11.89.
***
А далее – беспамятство, провал…
Тяжелой крови гулкое биенье,
прихлынувшая к взору синева
и на руке ожег прикосновенья.
Не для тишайших северных кровей
такая разрывающая мука.
Под грудью – сладко-ниже и левей –
дрожит копье Астарты меднорукой.
Медовая, языческая тьма,
бродящая от первых дней творенья,
истомная, сводящая с ума,
не знающая счастья утоленья.
2.10.89
***
Не в аскетичном ведомстве Христа
Молить любви коленопреклоненно.
Вся жизнь – во искупленье – на алтарь
Богини из чужого Пантеона.
***
Но все часы шли в доме вразнобой.
Они ломались, врали, отставали.
И в результате мы не совпадали
Со временем, друг с другом и с судьбой.
Мы выпали из ритма бытия.
Нас разносило врозь неудержимо,
Как будто кто-то надломил пружину.
Которою держалась жизнь моя.
И все смешалось – радиомаяк
Вещал нам послезавтрашние вести.
А солнце, тупо стывшее на месте.
Вдруг очертя проваливалось в мрак
О, то на мой домашний небосклон,
пуская вспять закаты и рассветы,
Всходила властно новая планета,
Меняя ход пространства и времен.
20.10.89.
***
Неповторимый шанс, непоправимый шаг –
Уже не устоять в кипящей круговерти.
Ослепнув от тоски замечется душа,
Не помня в слепоте о жизни и о смерти.
Н в силах разорвать смыкающийся мрак,
Единственно стремясь избавиться от боли.
О чем тут говорить. Все ведомо и так.
Ты мог бы мне помочь. Но ты в себе не волен.
Все глубже, все черней, все ближе полынья.
Так вот она – моя последняя дорога.
На мой безмолвный зов придут ко мне друзья
Попробуют помочь. Но и они не смогут.
10.12.89.
***
Возлюбленный, разлюбленный, забытый.
Уже давно не друг мне и не брат,
Зачем ко мне дорогою разбитой
Упорно возвращаешься назад?
Зачем на землю падаешь снегами?
Зачем дождями ломишься в стекло?
От очага, разрушенного нами
Уже и пепел ветром разнесло.
О мести сокрушаться ли, о чести,
Когда нас всех поглотит синева?
Но даже там, где все мы будем вместе,
Я предпочту тебя не узнавать.
24.12.89.
***
Я тебе не изменю.
Как сказала. Так и будет
Но себе не извиню
Отступления от сути.
Если здраво рассудить,
Чаща мира стоит дара.
Чем по кромочке ходить
Воплощенного кошмара,
Бесконечно рисковать
Дружбой, домом и покоем.
Чтоб в стихи сложить слова,
Что не так уж много стоят.
Отступлюсь и откуплюсь
Всем завещанным наследством.
Верно – дорого. Но пусть
Цель оправдывает средства.
И настанет рождество
С непременной верой в чудо.
В тот праздник ничего
Я загадывать не буду.
Что стучать у врат судьбы?
Бог молитвы не приемлет
У лукавыя рабы,
Закопавшей дар свой в землю.
24.12. 89.
***
Я уступаю. Будь по-твоему.
Смотри же, счастливо живи.
Твоим доверьем удостоена,
Не удостоена любви.
Сойду с пути, в погибель ведшего,
С пути, что вымощен тоской.
Теперь словами сумасшедшими
Не потревожу твой покой.
И милосердья не потребую.
Ступай в размеренную жизнь
Но заклинаю всем, что не было,
На полпути не обернись.
24.12.89.
***
То отнимешь, то подаришь,
То обидишь между прочим.
Стану я тебе товарищ.
Ты и вправду это хочешь?
Мысль не выдумать кошмарней.
Впрочем, если ты поможешь…
Стану я «хорошим парнем».
Это я умею тоже.
Без известного лукавства,
Без извечного кокетства –
От любви моей лекарство,
От сердечной боли средство?
Приложу чуть - чуть старанья
И получится отлично,
Чтоб не маяться в дурмане
Отношений слишком личных
Очень жаль, что не способна
Я свершить такого жеста.
Ведь в идиллии подобной
Для стихов не будет места.
24.12.89.
***
Упрям. Но я еще упрямей.
Помилосердствую, любя.
И роль свою в последней драме
Я доиграю без тебя.
***
Любовь моя, прощайся и прощай.
Неверный свет во тьме грядущих истин
Едва блеснул. Но заглянуть за край
Душе не дал. Померк в дороге мглистой.
Не вскрикну и назад не позову.
И рук, сведенных судорогой муки,
Не протяну. Я выжила, живу.
Мне вечно жить с тобой (с собой) в разлуке.
Я постепенно тому учусь,
Вживаясь во вселенское сиротство.
Постыдна жалость. Непристойна грусть.
Просить о милосердии – юродство.
Просить на бедность? Разве я бедна?
Достанет сил в истерике не биться.
Я твердо знаю, в чем моя вина.
Я за нее ответила сторицей.
***
Что бы вслед ни ахали, ни пели,
злым соблазном стало ремесло.
Даже мы не знаем в самом деле,
Что у нас с тобой произошло.
В нашей доле гордой и убогой
Приговор суровый – чистый лист.
Много лет мы шли одной дорогой.
А теперь дороги разошлись.
Так уж вышло. Неужели будем
Предъявлять к минувшему счета?
Предоставим добровольным судьям
Письма пожелтевшие читать.
Да и то – достанется немногим
Истины изведать торжество.
Ну зачем ты медлишь а пороге?
Ты и впрямь не должен ничего.
23.1.1990.
***
А ты подумал: это птица
( тебе же было все равно)
опять назойливо стучится
в твое закрытое окно.
А ты подумал: это ветер
Бесцельно мечется во мгле.
И , вероятно, не заметил
Бегущих капель на стекле.
Ты подумал, эка жалость.
Что телевизор отказал.
А это я с тобой прощалась,
Но ты об этом не узнал.
3.03.90.
***
Те слова, что не сказаны в срок, умирают до срока,
Как движенья души, породившие сами слова.
Ты не слышишь меня. Я опять одинока.
Я готова признать, что во всем пред тобой неправа.
***
Прогнозы врали и приметы.
И врал барометр на столбе.
Сжигала сушь. Дождливым летом
Я умирала по тебе.
Превыше силы испытанье.
Саму себя и жизнь круша,
Не примиряясь со страданьем
Рвалась и мучалась душа.
Но после дозы нембутала,
Забывшись в тяжком рваном сне.
Я и на миг не представляла.
Что может быть еще больней.
25.01.90
***
Вот и время уходить.
Я со всеми попрощалась.
Только жаль, к твоей груди
Напоследок не прижалась.
Незатейливый финал
Мне давно уже обещан.
Нелюбимой быть – вина.
Та, что прочих вин похлеще.
И она, как в горле кость.
Впрочем, Господу не внове.
Не легко тебе далось
Бремя пасмурной любови.
Невеселое питье
Пил мой ангел смуглолицый.
За терпение твое
Бог воздаст тебе сторицей.
3.03.90.
***
От тишайшего снегопада.
К небу льнущего не спеша,
Мне совсем ничего не надо –
Отболела моя душа.
Этих тающих листьев стая,
Этот нежный прохладный рой…
Как была я тебе чужая.
Так осталась тебе чужой.
17.02.90.
***
Снова жизнь по складам учу.
Непосильно крута тропа.
Снова кровью своей плачу
По каким-то чужим счетам
И когда от душевных мук
Упаду – это надо так? –
Промолчав, отвернется друг
И поможет подняться враг.
18.02.90.
***
Полно друг, тебе на плечи
Не взвалю свою беду.
Я тебя с моим увечьем
Стороною обойду.
***
Старый друг коснуться не осмелится,
Новый не решится подойти.
Поздняя февральская метелица
Заметает прежние пути.
Хлещет по лицу она все резче нам.
Оглянуться. Вспомнить не дает,
Что за ран, памятки и трещины
Прячет под собою гололед.
Что и где забыто и потеряно.
Может, возле самого крыльца.
Ах, была дороженька немеряна,
Да уже недолго до конца.
Жизнь моя пройдет.
И ты состаришься.
Да и я тепло не сберегу.
Торопливо сброшенная варежка
Сиротливо стынет на снегу.
18.02.90.
***
Все проходит: птица Кира,
Кошка Бесси, жизнь, любовь.
Тру бутыль из-под кефира,
Режу свеклу и морковь.
Протираю стекла окон .
Год назад, еще весной.
В эту щелочку сорока
Затолкала четвертной.
Мы нашли его – удача! –
Поутру, открыв око.
Почему я, дура, плачу?
Это было так смешно.
18.02.90.
***
Подари мне еще блокнот –
На прощанье и на разлуку.
Путь хоть в нем еще поживет
Эта сладкая злая мука.
***
У Бога нужно брать, что он дает,
Не домогаясь абсолютных истин.
А в городе сегодня гололед,
Который даже дворники не чистят.
***
Как мир история стара.
Конец заранее предсказан.
Что я из твоего ребра,
Ты догадаешься не сразу.
И не поймешь, и оттолкнешь,
И даже не запомнишь имя.
Очаровательную ложь
Взамен меня на сердце примешь.
И упадет. И стает снег.
И все кукушки откукуют,
Когда ты вспомнишь обо мне
И беспощадно затоскуешь.
Но только эхо донесет
Забытый отзвук – пару терций.
Уже вовеки не пройдет
Сквозняк щемящий ниже сердца.
25.02.90.
***
И времени избыток. Ворох, тьма.
Не понимаю, где оно таилось.
Как будто бездна некая открылась,
Знай только черпай – не сойди с ума
От щедрости его нечеловечьей.
Меня учили с детства: время лечит.
Я это впрочем знаю и сама.
Я что-нибудь неверно поняла?
Так эта мука – мне во исцеленье?
И прекратила жизнь свое теченье.
и мир застыл, и умерли дела,
Затем, чтобы душа копила силы,
Чтоб я тебя, отчаясь, разлюбила
и, примирившись, счастья не ждала?
***
Помолчим, чтоб не сказать банальность.
Все опять известно наперед.
Звякнет март сосулькою хрустальной.
Боль пройдет. А там и жизнь пройдет.
Аксиома, милый: все проходит.
Вот и я в судьбе твоей прошла.
Перебьется горечь, перебродит,
И возможно станет мне мила.
Что же друг, я честно проиграла.
Как-нибудь размыкаю беду.
Сколько раз расстаться обещала.
А теперь и вправду не приду.
Стану жить, как выйдет, как случится,
С незажившим шрамом на судьбе.
Но стихов последнюю страницу
Посвящаю все-таки тебе.
2.03.90.
***
Неприлично, неуместно,
Приходить к тебе не надо.
Не подруга, не невеста,
Только лишняя досада.
Потерпев еще немножко
Прочь прогонишь в ночь и сырость,
Как прикормленную кошку
От дверей своей квартиры.
2.03.90.
***
А жизнь, уже непоправима,
Растает звездочкой в руке.
И тот, кто раньше был любимым,
Вернувшись, будет мне никем.
Колодец мой,
Во тьме теряясь,
Порос глухой разрыв-травой.
И бесконечно повторяясь,
Не повторится ничего.
***
Твое кольцо уже не по руке.
Само спадает с пальцев исхудалых.
Невыпавшего снега привкус талый
Едва-едва сладит на языке.
***
Я не знаю, кто спасется,
Чем нас небо встретит там.
Чем на оклик отзовется
Человеку пустота?
Успокоиться в нирване,
Стать космической злой?
Чем пугает нас и манит
в вечность разум мировой?
Почему сошлись в решенье
Пресветлейшие умы,
Что дорога отрешенья
Всех верней ведет из тьмы?
Нехотенье, недеянье –
Не синонимы ль конца?
Нам закрыто пониманье
Тайных замыслов Творца.
В человеческих скрижалях
Темен смысл и скрыта суть
Для того ль, чтоб мы искали
Без подсказок верный путь?
Отчего так беспощадно
Обречен на гибель был
Тот, кто мир наш жалко, жадно
И вещественно любил?
3.03.90.
***
Мы расстаемся друзьями –
Горькая наша заслуга.
Сердце утратило пламя,
Но не утратило друга.
Это, конечно, немало.
Можно, пожалуй, гордиться.
Где-то под золоотвалом
Спит наша синяя птица.
Где-то в обских перекатах
Плещет волнами тугими
Снег, на котором когда-то
Ты написал мое имя.
Стала ленивой и старой
Память. И эха не слышно.
Жаркое лето. Хабаровск.
Привкус кладбищенской вишни.
3.03.90.
***
Ветер протянет ладони,
Спутает звездную пряжу.
Ты уже что-нибудь понял?
Может, поможешь, подскажешь?
***
Предрекали: быть беде.
Но смешили речи эти –
На божественном суде
Мне найдется что ответить.
Я не то еще смогу.
Я ль любовью не богата?
Это я ль не сберегу
Мужа милого и брата?
За гордыню и за спесь
(мать-судьба не терпит фальши)
отняла судьба что есть
и загаданное дальше.
И нескладную мою
Жизнь – Пегасу под копыта.
Я в молчанье постою
У разбитого корыта.
Стисну зубы и вперед.
Не впервой подбиты крылья.
Слабый первым предает
И за все в ответе сильный.
3.03.90.
***
Переливчатая тьма
Льется в комнату из сада.
Если я сойду с ума,
Мне, конечно, так и надо.
«Не хотела брать что есть,
получай чего не хочешь.
То возмездье. А не месть,
Исполнение пророчеств.
Перекраивать судьбу –
Нет бессмысленней поступка.
Жизнь твоя летит в трубу.
Хорошо ль тебе, голубка?..» -
Льется голос из-за штор.
- Это ты, мой черный ангел?
Не к лицу тебе укор
И насмешки не по рангу.
Тяжелы твои крыла.
Кто ты – ангел или птица?
И зачем ночная мгла
Так сияет и искрится?
Всколыхнется мерно тьма,
донесется шепот еле:
«Дальше ты пойдешь сама.
Я довел тебя до цели!»
Март 90.
***
Не откликаешься на зов.
Весна, а ночи все длиннее.
Ты не со мной – с собой суров,
Тебе значительно больнее.
Надежда равная нулю.
Душа уже сплошная рана.
Сломлюсь, смирюсь и отступлю,
И звать и верить перестану.
И не найдется больше слов,
и растворится безвозвратно
Невоплощенная любовь
В горчащем дымом ветре марта.
Но вот уже и ветер стих.
Смолчу, стерплю, переболею.
Ведь ты решал за нас двоих.
Тебе гораздо тяжелее.
13.03.90.
***
Я смелая, но сумерек боюсь
Со всех сторон сгустившиеся тени
На душу тяжко рушатся как груз
Опасных и ошибочных решений,
Мелькнет последним проблеском закат –
Былого дня последняя примета -
Непоправимым перечнем утрат,
Очередной победой тьмы над светом.
Чуть-чуть поздней зажгутся фонари
Проступят звезды сквозь небесный полог
До неизбежной утренней зари
Пути надежды, вечности осколок.
По ним уже возможно угадать
Пути надежды. И она все ближе.
О, мне бы только полночь пережить.
А завтра утром я тебя увижу.
17.03.90.
***
Стану собой. Я исполню свое назначенье.
Стану собой. Я когда-нибудь стану собой?
Даже того, кто всегда плыл только против теченья
Рано иль поздно на берег выносит прибой.
Ввысь возносило и яростно било о рифы.
Стоит ли нынче считать на судьбе синяки?
Боги проходят, а люди творят апокрифы.
Я - только слово из чьей-то забытой строки.
Но не утишить таинственный зуд воплощенья.
В святость впадать, беспробудной гордыней грешить,
Ползать, вставать, увиваться за собственной тенью,
Рвать о терновник отжившие клочья души.
Путь мой нелеп. И довольно натешился кесарь,
Глядя с вершин за своей нерадивой рабой.
Славно плутала. Бывала и богом и бесом.
Но я клянусь: я когда-нибудь стану собой.
2.04.90.
***
Столько слов умерло не родясь,
Что теперь разговаривать нечем.
Бессловесная теплится связь
Меж душой и душой человечьей.
И мелодии робко звучат.
Пусть тихи и неслышимы нами.
Взгляд случайно споткнется о взгляд -
В резонанс отзывается память.
1.04.90.
***
И за тебя, и за себя решу.
Поставлю точку жирную в финале.
Перед свободой точно согрешу.
Перед добром и верностью едва ли.
Апрельский снег прекрасен, но мгновен.
Ему журчать, переливаться. Литься.
А жизнь, что кровью вытекла из вен,
Обратно никогда не возвратится.
Нас самолюбий мелкая борьба
Толкает часто к гибельному краю.
Куда ты смотришь? Я твоя судьба.
Я никуда тебя не отпускаю.
1.04.90.
***
Апрель собирает тучи, которые станут снегом.
Так холодно в этом мире, но скоро взойдет трава.
И тоненький острый лучик
Погонит снега по рекам,
И даль распахнется шире,
И вспомнится: я жива.
Судьбу попрекать не стану,
она поступила честно.
Досталось мне крепко, верно.
Заслуженно – не зазря.
Ты был самой острой болью.
Ты стал самой лучшей песней.
Над пасмурным хмурым небом
Взойдет не одна заря.
***
От истины не исцеляет ложь.
От счастья не откупишься покоем.
Ты и захочешь, глаз не отведешь,
Заворожен нежданною тоскою.
А ты не верил, что бывает так.
Теперь, любовью пойманный с поличным,
Впиваешь сам черемуховый яд
И сладок сердцу запах непривычный.
Не убежать, не спрятаться в дела.
И отступить уже не в нашей власти
Да. Я твоя судьба и я пришла.
И не уйти от истины и счастья.
7.05.90.
***
Хоть на край земли уехать
Равно – мне или тебе,
Я останусь главной вехой
В непростой твоей судьбе.
Что угодно можешь думать,
Хоть тоскуя. Хоть кляня.
Молчаливый и угрюмый
Не забудешь про меня.
Потому что болью, песней,
неисполненной судьбой
стала я, ни разу вместе
не побывшая с тобой.
7.05.90.
***
Город маленький, очень маленький.
Все у каждого на виду.
Столько бабушек на завалинке.
Как же я к тебе подойду?
Как осмелюсь я слово вымолвить,
Как притронусь к тебе рукой?
Снова мимо с улыбкой мнимою,
Взгляд отчаянно-никакой.
Я не чопорная. Не гордая.
И я знаю, настанет час.
Я, краснея, пройду по городу
Под прицелом недобрых глаз.
Это сбудется с неизбежностью
День настанет – боюсь и жду.
Задыхаясь от горькой нежности
(позови меня!) я приду.
8.05.90.
***
Ни ночи не будет, ни дня.
Безвременье, тьма, беспогодье.
И ты позабудешь меня,
Возможно, тотчас по уходе.
Не всех наделяет судьба
Целительным даром забвенья.
От доли нелепой избавь –
Сцеплять перебитые звенья.
Искать в поседевшей золе
Хоть уголь угаснувшей печи.
На маленькой нашей земле
Тебя я когда-нибудь встречу.
«Прости за бестактный вопрос.
И спрашивать, верно, не стоит.
Изъятое богом ребро
К ненастной погоде не ноет?»
10.5.90.
***
Все наряды перемерила, задыхаясь и спеша.
И у зеркала растерянно села: нет. Нехороша.
Ни шелками, ни фасонами не удастся никогда
Улестить неблагосклонные, непреклонные года.
Не укрыть французской пудрою (скоро 40 – бабий век)
Эту горькую и мудрую сеть морщинок возле век.
А тебе все счастье чудится. Плюнь, смирись, надежду брось.
Никогда уже не сбудется то, что прежде не сбылось
12.05.90.
***
В прекрасный день,.. А может не прекрасный.
И все-таки, в один прекрасный день
Устану я надеяться напрасно
И свет в душе преодолеет тень.
Решу: довольно понапрасну верить,
Страданьем тщетным оскверняя суть
Свою и жизни. Ты моя потеря.
И мне свою потерю не вернуть.
Смысл бытия не сводится к утратам.
Пора смириться, господи, пора.
Не станешь ты ни другом и ни братом.
К чему тебе еще одна сестра?
Запас любви казался бесконечным.
Но если он не нужен никому…
Я вытру слезы и расправлю плечи.
И наконец кольцо твое сниму.
19.05.90.
***
Какая нам с тобой беда:
кто занят правдой. Кто обманом.
Кто вышел в путь безмерно рано,
кто нос не кажет из гнезда.
Кто был печалью, кто судьбой,
кто мимо шел и не заметил.
На протяжении столетий
Уже дает система сбой.
Вовлечены в порочный круг
Жена опять теряет мужа,
А муж жену. И много хуже –
Что друга не находит друг.
***
Решение отложим на потом,
Преследуя высокую идею.
Сперва нескладным сердцем овладеем,
А ежели удастся – и умом.
***
Здравствуйте, случайный человек.
Горько. Вижу. Да и мне не сладко.
С головой продаст невольный краткий
Терпкий взгляд из-под угрюмых век.
***
На этом празднике чужая,
Как, впрочем, также и на том,
Зароюсь в книги, погружая
Привычный взгляд в любимый том.
И вот уже почти не тяжек
Груз торжествующего зла.
Меня прикроют Чехов, Гашек,
Або Кобэ, Ромен Роллан.
Пусть ты совсем одна нас свете,
Пускай отчаяньем грозя
Пройдет любовь, забудут дети,
Не вспомнят старые друзья.
Пусть боги попранных религий
Слов утешенья не пошлют.
Одни возлюбленные книги
Нас никогда не предают.
18.06.90.
***
Позднее всех придет кого ты ждешь.
Когда до дна иссякнет ожиданье.
Когда душа, смирившись со страданьем
Забудет правду и поверит в ложь.
***
Где лепестки опавшие гвоздик?
Опять они припомнились некстати.
Для повода простого – Дня печати
Букет был. Правда, несколько велик.
Зато вручен как следует, при всех,
Торжественно и сдержанно достойно.
Зачем душа рванулась беспокойно.
Холодный разум вовлекая грех?
И порождая тщетные мечты,
Несбыточного счастья ожиданье.
Ведь только накануне расставанья
Мы очень робко перешли на ты.
Совсем напрасно бился и алкал
И больно жег неутомимый пламень.
Мне на прощанье был подарен камень =
Прозрачный горнорожденный кристалл.
Сто верст легло меж нами. Сто веков.
Кварц потускнел. Но все-таки не очень.
Он неизменен, холоден и прочен,
совсем точь-в-точь как ваша нелюбовь.
21.06.90.
***
Не надо ждать, и все придет само –
сказал поэт, и я поэту верю.
И я не жду. С собою лицемерю
И вся от нетерпения горю.
***
На краю меж радостью и болью
Через муки и блаженства стон
Я всегда звала ее любовью,
Я других не ведала имен.
Колким градом, пухом тополиным,
То нежна, то жгуча как огонь,
Вечной тайной проплывала мимо
И звездой ложилась на ладонь.
Становилась песней и дорогой,
Пропадала меж могильных плит.
А была и сущностью, и богом,
И душой, нацеленной в зенит.
5.07.90.
***
Я – отражение твое:
Души в душе и сердца в песне.
Надежда робкая воскреснет
И тихо-тихо запоет.
На самой тоненькой струне
Меж вечной правдой и обманом.
Я растворюсь в лучах тумана,
Ты позабудешь обо мне.
Найдешь другие зеркала.
Другие песни заворожат.
Но день, что нами прожит – прожит,
И я в судьбе твоей была.
7.07.90.
***
Как водится, спохватишься, да что ж…
Мы не совпали в четверти минуты
И мы попали в разные каюты,
И ты в другую сторону плывешь
Не первые разминулись в миру.
Не первые разминулись с любовью.
Сама судьба замешкалась. Готовя
Для нас места на свадебном пиру.
От сытной снеди ломятся столы.
И свахи веселы и гости пьяны.
Хмельною влагой плещутся стаканы,
Но нам сюда вовеки не доплыть.
О, как с другим постель моя жестка!
Как ты с другой угрюм и неприветлив.
Мы встретимся опять через столетье.
И снова разминемся на века.
8.08.90.
***
Лукавство не приводит ни к чему.
В словах слукавишь – ухо фальшью режет.
И выстроенный ряд метафор свежих
Уже не тронет душу никому.
А потому – ни другу, ни врагу,
Ученая канонам нашей касты,
Хоть и сама обманываюсь часто,
я никогда намеренно не лгу.
***
Ах, как птица на ветке пела!
Ты не слышал таких ладов.
Как доверчиво, жарко, смело,
Чуть не падала на ладонь.
Выводила коленца чисто
И сияла ночи как днем.
Золотые летели искры
Так, что душу пекло огнем.
Звездопадом любви и муки
Заливалась. О том ли речь?
Ты растерянно думал руки,
Как бы руки мне не обжечь.
Примерялся, гадал да медлил:
Что сулит она – зло, добро?
То ли золотом, то ли медью
Отливает ее перо?
Да, с такой не узнаешь скуки.
Но попробуй заполучи.
И вернее синица в руки
чем поющий пожар в ночи.
Замолчав, поняла певунья,
Чем смутился твой робкий дух.
И растаяла в полнолунье.
Голос смолк и пожар потух.
Было всякое: боль и радость,
мир и ссоры в твоем дому.
И синица нашлась что надо,
Но неведомо почему
Ночи тянутся бесконечно,
дни уходят водой в песок.
И дрожит огоньком над свечкой
Нестареющий голосок:
«Хороша ли в руках синица?
И она норовит в окно?
Упустил ты свою жар-птицу.
Удивляешься, что темно?»
8.12.90.