а глаза у неё - родниковой воды бальзам, это пиалы живительного травяного сбора.
и ты веришь глазам её, сказкам и чудесам, погружаясь в крошечные неизученные флоры.
у неё в глазах всей душой торжествует койот, очарованный свободой родных распростёртых прерий...
взглядом из глубин прозрачную бирюзу прольёт. самоцветы заполонили недра её империй
как два среза волшебных планет глаза. в них блики. чтоб свечением не слабела, молю Аврору.
и она неопределимая - лёгкий литий. а в нефритовом снеге глаз её ледяная прорубь.
Вселенная пополам зрачками разделена. чернеет бегущая вдаль спина её вороная.
в каждом круглом пролёте распахнутого окна как над полем битвы ворон несмолкающая стая.
и каждый маленький антрацитовый островок в самом сердце озёр окружён изумрудной прохладой.
но опасная топь поглощает в один глоток, уводя всё глубже в яму земли как в раскопки клада.
это сточные жизни в трубах. два туннеля дул, точно выстеленные изнутри толстым слоем сажи.
малахитовые циферблаты её найду, вместо стрелок отблеск свечей на Вечность и смерть укажет.
этот уголь зрачков не из почвы земли был взят. это уголь, паранормально не обратимый в пепел.
она мой углекислый снег, метеоритный град на холодной поверхности слишком далёкой планеты.
ошиблись в рецепте - утроили дозировку. не яд и не йод. глянец чёрных таблеток её зрачков.
красивую она сделала татуировку.
на ногах дёготь рыхлой земли оставленных городов.