Плагиат? Клептомания? (Александр Примак) / Стихи.ру

         Совсем недавно я стал записывать шутки и афоризмы и у меня существует железное правило: каждый свой афоризм или шутку я обязательно проверяю во всех поисковых системах на предмет выявления повторов или совпадений. Чтобы не получился казус, как у Остапа Бендера, «сочинившего» «Я помню чудное мгновение…»
         При подготовке своей последней книги я еще раз решил провести проверку. И вдруг обнаружил, что одна из моих фраз из рассказа «Развод» «…Трудно быть самим собой, не зная себя…»(http://www.proza.ru/2008/08/08/533), использована в рассказе некоего Мацанова «Обретение цели» (http://www.matsanov.ru/html/archive/text/target.php). Проверил. Оказалось – крайне разносторонняя личность: и онколог, и композитор, и издатель, и плагиатор, и… Мацанову так понравился мой рассказ, что он не только одну фразу, но и чуть ли ни весь рассказ позаимствовал для своего опуса, ни разу даже не поблагодарив меня.
         Обычно, без спроса берут чужое, стараясь не обременять себя ненужными «спасибами», либо клептоманы, либо плагиаторщики.
         Плагиат (от лат. plagio - похищаю) - вид нарушения прав автора или изобретателя. Состоит в незаконном использовании под своим именем чужого произведения (научного, литературного, музыкального) или изобретения, рационализаторского предложения (полностью или частично) без указания источника заимствования.
         Клептомания (от греч. kl;pto — краду, похищаю и mania — безумие), неодолимое, периодически возникающее болезненное влечение к воровству. Симптом психического расстройства, относимого к импульсным влечениям. Встречается преимущественно у людей, страдающих психическими расстройствами, психопатией. (Яндекс. Словари› Большая советская энциклопедия)

Вот несколько примеров совершенного воровства – найдите 10 отличий:
         Примак:
         «…В дальнейшем мы благополучно обходили все подводные рифы, не обращали внимания на пробоины и наш корабль уверенно шёл в свой порт приписки…»
         Мацанов:
            «…В дальнейшем они благополучно обходили все подводные рифы, не обращали внимания на пробоины и их корабль уверенно шёл в свой порт приписки…»
         Примак:
            «…Детали забылись, осталась какая-то таинственная и туманная картина, в которой лица были размыты и время искало себе пристанище. Мы погрузились в небытие и как-то незаметно из этой ирреальности пробилось настоящее тоскливое и щемящее утро…
         Я проснулся с чувством какой-то невосполнимой утраты. Лена ещё спала и мне не хотелось её будить – пусть продлится вчерашний вечер – утро ещё успеет снять с её лица беззаботность и беспомощность. Как она хороша сейчас! Я потихоньку, стараясь её не разбудить, оделся, списал номер с телефонного аппарата и тихо закрыл за собой дверь. Всё это было похоже на бегство, но я не в состоянии был вести какие-то разговоры, давать обещания.
         Наступил следующий день, вернее, пришёл совсем другой день, в котором предстояло решать как жить дальше, день, в котором нужно рассчитаться с прошлым и определить своё место в настоящем. Он мог стать этапным в моей жизни – трудно быть самим собой, не зная себя. Без этого копания в себе, без поиска какой-то приемлемой определённости я не мог привязывать кого-либо к себе. Я ещё позвоню тебе, Лена. Ты мне нравишься, я хотел бы ещё раз увидеть тебя, я хотел бы говорить с тобой, утешать и утешаться, но это потом…»
            Мацанов:
         «…Детали забылись, осталась какая-то таинственная и туманная картина, в которой лица были размыты и время искало себе пристанище. Они погрузились в небытие, и как-то незаметно из этой нереальности пробилось настоящее тоскливое и неизбежное щемящее утро…Он проснулся с чувством невосполнимой утраты. Анна ещё спала, и ему не хотелось её будить – пусть продлится вчерашний вечер – утро ещё успеет снять с её лица беззаботность и беспомощность. Как она хороша сейчас! Он, стараясь её не разбудить, оделся, списал номер с телефонного аппарата и тихо прикрыл за собой дверь. Всё это было похоже на бегство, но он не в состоянии был вести какие-то разговоры, давать обещания.
         Наступил следующий день, вернее, пришёл совсем другой день, в котором предстояло решать, как жить дальше, день, в котором нужно рассчитаться с прошлым и определить своё место в настоящем. Трудно быть самим собой, не зная себя. Без этого копания в себе, без поиска какой-то определённости он не мог дальше жить. Анна ему нравилась, но…»

         Примак:
«…Я набрал номер жены, услышал её «алло» и положил трубку. Я проделал это ещё несколько раз в течение рабочего дня, но так и не решился заговорить…»
         Мацанов:
«…Он набрал номер жены, услышал её «алло» и положил трубку. Проделал это ещё несколько раз, но так и не решился заговорить…»

         Примак:
«…Дома меня встретила гнетущая тишина и пустота. Я буду весь вечер читать одну и ту же страницу, не понимая смысла самых простых фраз. Ну почему же так скверно на душе? Ведь ничего же особенного не произошло – я просто развёлся. Что же так больно и тяжело. Где ты моя вчерашняя сестра милосердия? Я впервые за весь день вспомнил о Лене. Чем ты сейчас занимаешься? Ждёшь, наверно, моего звонка, не имея возможности позвонить самой – ведь я удрал от тебя как самый последний трус, не оставив своих координат.
Я судорожно набираю номер Лены – может её голос успокоит меня. "Алло!" Почувствовав в этом «алло» какую-то надежду, ожидание, я немедленно отключаюсь. Я не могу с ней говорить! Что скажу ей? Что я всё ещё люблю свою жену и не может быть никаких надежд на перемены. Тебя же, Лена, я не могу сделать доже ВРИО, потому что это будет страшной ложью – ведь у ВРИО должны быть обязательно хоть какие-нибудь перспективы на то место, которое он временно занимает! У тебя их нет! Я не хочу тебе лгать! Мне необходимо дозвониться сейчас до человека, всегда понимавшего, поддерживавшего и любившего меня. Я звоню ей, но на другом конце моего мира никто не захотел брать трубку…»

         Мацанов:
«…Дома его встретила гнетущая тишина. Он не хотел есть. Взял книгу и прошёл в кабинет. Знал, что будет весь вечер читать одну и ту же страницу, не понимая смысла самых простых фраз. Ну почему же так скверно на душе? Ведь ничего не произошло. А, может, всё-таки произошло и он действительно влюбился?! Что же так тяжко?
Он набрал номер Анны. «Алло!» Почувствовав в этом «алло» какую-то надежду, ожидание, немедленно отключился. Не мог и с ней говорить! Что он мог ей сказать? Что всё ещё любит свою жену? Её же он не мог сделать даже ВРИО, потому что это будет ложью – ведь у ВРИО должны быть обязательно перспективы! У неё их не было! Он не мог ей лгать!
Он позвонил ей ещё раз, но на другом конце никто не брал трубку…»

            Примак:
«…Я всю жизнь страдал от одиночества и своего несовершенства. Я был одиноким в дружеской компании, в весёлом застолье, на вокзалах, свадьбах. Мне казалось, что все вокруг занимаются каким-то общим для них делом, а меня поставили на самый краешек их Земли и попросили не мешать. Так я и стою на этом краешке и боюсь упасть в бездну. Уже давно лишь одна мелодия сопровождает мою жизнь – тоскливая, заунывная, похожая на стон. Она во мне и вокруг меня…
   Один. Я могу теперь бесконечно долго бродить по улицам, знакомиться с кем – угодно, ехать к кому – угодно и приводить к себе кого – угодно. Одиночество души я не сумел заполнить своей женой, сумею ли заполнить другой женщиной?»

         Мацанов:
«…Всю жизнь страдала от одиночества и своего несовершенства. Была одинокой в компании, в весёлом застолье, на вокзалах, свадьбах. Мне казалось, что все вокруг занимаются каким-то важным делом, а меня поставили на самый краешек и попросили не мешать. Так я и стою на этом краешке Земли и боюсь упасть в бездну. Уже давно лишь одна мелодия сопровождает мою жизнь – тоскливая, заунывная, похожая на стон. Она во мне и вокруг меня.
         Одна. Я смогу бесконечно долго бродить по улицам, знакомиться с кем угодно, ехать к кому угодно и приводить к себе кого угодно. Одиночество души я не сумела заполнить Владимиром, нужно теперь эту пустоту заполнить малышом. Природа не терпит пустоты…»

         Я просмотрел еще несколько «самотворений» «автора» и обнаружил, что «автор» «обожает» не только меня, но и других прозаиков:
         Владимир Токавчук
         Реквием для иллюзий. Глава 9 Без нее - повести, 24.07.2011 05:55             (http://www.proza.ru/2011/07/24/257)
«…Любовь как болезнь. Если выздоровел и выработались антитела, будешь жить, но эти антитела никогда не дадут тебе влюбиться с такой же силой, как прежде. Ты никогда больше не испытаешь того потрясающего ощущения эйфории, фантастического волнения, эмоциональных всплесков и переживаний… Любовь – это смертельная болезнь…»
         Мацанов
         Встреча - рассказы, 15.10.2011 07:22 (http://www.proza.ru/2011/10/15/298)
«…Вам никогда не казалось, что любовь, она как болезнь? Если выздоровел, и выработались антитела, то будешь жить, но эти антитела никогда не дадут тебе заболеть, то есть влюбиться с такой же силой, как прежде. А значит, что ты никогда больше не испытаешь того потрясающего ощущения эйфории, фантастического волнения, эмоциональных всплесков и переживаний… Большого, не похожего ни на что, счастья. И после каждой неудавшейся любви все перечисленное мной великолепие будет делиться надвое. А если антитела не выработались и любовь никуда не ушла? Любовь – это смертельная болезнь…»
         Вот так беззастенчиво и грубо «тырнетисты» грабят авторов и, при этом, плагиатчики «идут на дело» с агрессивно-наступательной маразматической идеей:
         В своем конгениальном опусе «Я графоман!» Мацанов призывает всех: «…Читайте и присваивайте чужие мысли! Потом пропускайте их через своё сердце и возвращайте читателю. Поверьте, людей, способных продуцировать принципиально новые мысли, – единицы! Слова Соломона звучат определённо: «…Что было, то и будет, и что творилось, то творится, и нет ничего нового под солнцем».…» (А.Мацанов – «Я графоман!» - http://www.proza.ru/2011/10/14/276.
         В-общем, хватай, что плохо лежит и пользуйся. Да еще и Соломона в идейные вдохновители бери – ведь так много мыслей разбросано в разных книжках – успевай только подбирать!
         И всякие там Шекспиры, Пушкины, Маркесы пусть не путаются под ногами и не мешают Мацановым «тырить» и «пропускать через свои сердца»! И юристы пусть отдохнут и перестанут придумывать свои дурацкие законы о плагиате и авторских правах.
         А еще эти «члены» - как же Мацановы и прочие, их ненавидят: глаза бы их не видели этих «членов» – вон Аристофан и Гомер никогда не были членами Союза писателей России и ничего, писали себе.
         И последнее. Мацанов решил заняться политикой и для этого создал в противовес СПР новый союз – ТСРГ: «…В нашем городе я собираюсь зарегистрировать творческий союз ростовских графоманов (ТСРГ)!» (http://www.proza.ru/2011/10/14/276). Я думаю, Соломон назвал бы этот союз союзом графоманов - плагиатчиков – ему не было необходимости красть чужие мысли – своих было более, чем достаточно.