Согнувшись в три погибели, бредёт
Зашибленный судьбой мужик Алёша.
Какое горе искривило рот?
Какая придавила его ноша?
А ноша и взаправду тяжела,
Незримая, она видна теперь мне:
И радость в нём, и вера в нём жила,
Но – вытеснены болью и неверьем.
Сынишку забрала карга-война,
Ненужная, развязанная нагло,
И милая, любимая жена
Душой вся изболелась и зачахла.
Кручина навалилась, как медведь,
В судьбине тьма – просвета ей не видно.
И, глядя на него, уныло петь
Мне о своих болячках стало стыдно...
Как много нас, не выровнявших спин,
Теряющих терпенье только спьяну.
Мне слышится доклад:
- Мой господин!
В России всё идёт пока по плану…
Сумеем ли разрушить этот план?..