Прерывая поток беспричинных атак,
беду свою несу как флаг.
В апатийном тумане бегу назад,
пряча в шнурки застывший взгляд.
Меряя в темноте несуществующие шаги заповедями,
не убий, не кради.
Чувства в наглухо застегнутых плащах
и ноет боль, зажатая в клещах.
Цветы завяли в пустых бутылках,
крики выцвели, украшая пытку.
На чистых простынях холодно и сухо,
в пустыне души мертво и глухо,
презирая врожденный кретинизм,
целую ноги Бога, чье имя Мазохизм...