Зажав мгновенья жадные в тисках,
Рассудок ременной петлёй сдавило время,
Печальное и чёрное, как на похоронах,
Взнуздав порыв души и ногу сунув в стремя,
Оставив на свободе только страх,
Вгрызающийся, словно в плоть от цепи звенья.
И здравый смысл, отведавши узду,
Послушно и потерянно своею мордой крутит,
Куда его направят руки, что звезду,
Пылающую кровью на телах, запрятали за прутья
Той клетки золотой, где ценят только мзду,
Куда и музы вольные без вызова не ступят.
Струится бренный плен с тяжёлой головой,
В блестящих ярких красках нахлобучив шоры,
Нося свободы факел и венец под алчною пятой,
И говоря лишь то, что слышит день и ночь пустой
Воронкой на' поле от ценностей, упрятанных за шторы,
Считая убеждённо – путь вперёд ведёт в застой.
Живой оцепеневший труп лежит в людской могиле,
В иску'сственно созда'нном тёмном склепе
Своей же собственной рукой в Викторианском стиле.
Что может быть картины той нелепей?
И ужас положенья похоронен в бензобак в автомобиле,
Несущемся по автостраде в пропасть слепо.
3 декабря 2011