Когда душа пронзит пределы крыш,
Когда над гладью лунного колодца,
Твой нежный голос звонко рассмеётся,
Возникнет удивительная тишь...
В висках огонь, в груди пожар, в паху...
Вулкан! И я держу тебя в объятьях...
И в забытьи болтаю чепуху
Про волосы, духи и стройность платья...
Но будущность нещадно и остро
Последней костью выпадет из кружки...
И буду я пытаться раз по сто
Записку передать твоей подружке...
Не обмануть, не обменять судьбу, -
Бурлит круговорот забот и воды.
Мечты и сны к тебе - громоотводы!
И вот я в унизительном гробу...
Я верю не заплачут те, кто знал
Меня обыкновенным и домашним.
Закономерно девственный финал,
Где миф возник про миг ещё вчерашний.
Растормошённые куски бесед,
В которых жили логарифмы истин,
Вы знали их, без оговорок, все,
Неловко вспоминать, и rest in piece с ним...
Вы мне перепаяли микросхем
Мешок! Уберегли от низких строчек,
От пересудов второсортных тем,
Картавости и выпрямили почерк!
Не постыдились водки пригубить
Со мной бестактным и подобострастным...
Я вам сполна желаю откупить
Грехи, стихи и прочие балласты!
Я вам желаю смирно опоздать
На встречу войн и моровых поветрий,
И пусть горит в пути моя звезда
Для вас в её небесном миллиметре.
Горит звезда моя теперь как раз
Для тихих, беглых слов ночной молитвы,
Для вещих снов, для тех людей из вас,
Кого не размозжат, не пнут, не вытрут.
Присыпан снова листьями алтарь
Страданий, озарений и признаний, -
Надежен ваш бессрочный золотарь,
Пришедший из грядущих мирозданий.
Когда душа прорвёт пределы крыш,
Когда на дне иссохшего колодца
Возникнет удивительная тишь...
Мне лишь одно деянье остаётся,-
Хранить тебя мне остаётся лишь...