Лето, натурщица. Мы на пленэре,
Набросок прекрасный готов для этюда.
Как трудно художнику работать в этой сфере,
Вчера была Таня, сегодня вот Люда.
Людмила божественна! Всех превосходит,
Своей красотой, да и линией тела…
И страсти греховные мигом наводит,
Палитра и та «от восторга вспотела»!
Ах, как восхитителен локон упавший,
Своей завитушкой на плечи и грудь.
И разум вскипел, стал совсем одичавшим,
Пред обнажённой девицей! Пленэр – это жуть!
Какие пропорции тела пред мною,
Ах, Люда! Ах, Люда – богиня мечты,
Я в шаге всего, опьянён красотою,
И слышу вдруг шёпот: «Иди ж… ко мне ты…»
«Да, брось же ты краски, они ведь не скиснут,
А я не могу уж лежать, душит страсть…
Моими коленями мир целый стиснут,
Готов ты в объятья греховные пасть?»
И кисти с палитрой в траву мигом пали,
Шагнул я безропотно в пропасть любви,
Поля и цветы вместе с нами стонали…
Мы встретили луч предвечерней зари!
Потом миг стесненья и слёзы в подоле,
Ах, Люда, Людмила! И как теперь жить?
Прекрасна в любви ты была в ржаном поле,
Где можно вот запросто так полюбить.
Ты дева – натурщица, я же художник,
Но почему меня тянет к тебе…
Виной тому, видимо, стал подорожник,
Дурман, подаривший для нас, как во сне!
Нет, нет! Это сказка не видимость блуда,
Всё то, что рассказано миг красоты,
Час вдохновенья, подаренный Людой,
Теперь точно ляжет лучом на холсты,
Моё опьяненье взметнётся при страсти,
Под кистью родится картина любви,
На ней заиграет небесное счастье,
С палитрой вечерней дурманной зари!
Картина любви, где в цветах грациозно,
Богиня лежит и взирает на всех…
Часами на сказку взирать эту можно,
Где миг красоты отражён, а не грех.
Ритм красок картину в лучах наполняет,
И зритель любой примет час вдохновенья,
Душа от восторга ввысь разом взлетает,
И наполняет тела наслажденьем!
Вся та красота только в сне предо мною,
Натурщица Люда – рок вымысла мой,
Богиня предстала мне девой ночною,
Неведомой ранее дивной мечтой.
Проснувшись, я вспомнил пленэр и Людмилу,
Божественность мига и тело желанное…
Отдал бы за ту красоту я «полмира»,
Неважно, что сказка была в ночь обманная!
Набросок закончен, где в травах прельщала,
Лежащая женщина в неге любовной,
Она всем движеньем о страсти взывала,
Пред полем ржаным, в своей позе нескромной.
Да! Ракурс богини интимно прекрасен,
Взирать на неё теперь можно часами…
Сейчас понимаю, что сон не напрасен,
Богиня родилась и дразнит очами!
Сижу пред холстом, от «рывка» отдыхаю,
Весь в красках, восторге! Нашёл новый всплеск,
Душе с вдохновеньем! Теперь точно знаю,
Что найден сюжет и живой интерес…
Живой интерес к написанью картины,
Воспевшей великую женщин красу,
Под ликом натурщицы милой Людмилы,
Её образ нежный в жанр новый внесу!
И образ её красоты незнакомой,
Останется в красках моих навсегда.
Богиня взирать будет страстно влекомой,
Даруя восторг наслажденья всегда.
Картина подарит поток вдохновенья,
Божественной будут стихи в ритм слагать,
И многие просто в полёт устремленья,
При музыке, в песнях начнут воспевать!
Такая история вот приключилась,
Виновен во всём эротический сон…
Хотя жизнь художника в том преломилась,
Нарушив весь жизненный ритм и канон.
Вот так родилась под сюжетом картина,
Но что это вдруг? В дверь квартиры звонок.
И на пороге стоит та Людмила…
То сказка, иль явь, не пойму? Жизни шок!
Она улыбалась той самой улыбкой,
Что ночью приснилась в пленительном сне.
Предстала фигурой желанной и гибкой,
Душа от виденья пылала в огне…
И так же услышал я голос богини:
«Чего засмущался? Давай, помоги!
Возьми вот пакет, да к мольберту вновь двинем,
Продолжим порывы с палитрой твои!»
Да, это натурщица новой картины,
Пришла к завершению нашей работы,
Вот так вошла в жизнь мою дева Людмила,
И даже во сне, явь красы бьёт бесчётно.
Пьянит и дурманит при творчестве днями,
Уже не могу я спокойно взирать…
Весь мир пал пред этими в страсти очами,
А тело? Его готов всё целовать!
И как бы читая мои мысли в целом,
Людмила на подиум снова взошла.
И сбросила платье, дурманя вновь белым,
Своим естеством! Страсть моя не прошла,
Она лишь усилилась этим виденьем,
А я утонул в волнах той красоты…
И снова пришло дежавю повтореньем,
При шёпоте нежном: «Иди ж… ко мне ты…»
«Да, брось же ты краски, время не бесконечно,
А я не могу уж лежать, душит страсть…
При наших объятьях познаем мы Вечность,
Готов ты в объятья греховные пасть?»
И кисти с палитрой послушно вновь пали,
Шагнул я безропотно в пропасть любви,
И ангелы вместе в любви той стонали…
Весь день и всю ночь до рассветной зари!
Фото размещено из Интернета…