Приколы ЛОМа

               

Против ЛОМа нет приема!— особенно если этот ЛОМ Белгородский. Как менты обирают "публику", и о том, кого им выгоднее ловить: преступников или стахановцев. Секс за колючей проволокой.

 

С утра еще ничего, отдельные случаи. В дежурку входит бодренький старичок.

Дежурный: Ты что, дед?

Дед: Да вот, обокрали.

Дежурный: Как украли, что?

Дед: Чемодан украли.

Дежурный: Кто, давай, опиши приметы.

Дед: Да, ето, (заминается) ктось из вашей банды!

Дежурный: Да ты что, дед, очумел? Да я ... Да ты знаешь!...

Дед: Виноват, обмолвился, ето, (подбирает слово), из вашей ШОБЛЫ!

Дежурный: Да ты как дед милицию называешь! Да я тебя!...

Дед: Вот — вот, запамятовал я, из вашей милиции значит!

Дежурный: Вот так и говори! Где стащили?

Дед: У пригородных касс.

Дежурный по рации: Петров, ты чемодан взял? (На старика) Какой?

Дед: Такой большой, серый в крапинку.

Дежурный по рации: Большой, серый в крапинку! ... А зачем взял?! Неси сейчас же сюда!

Через минуту сержант приносит в дежурку чемодан.

Дед: Вот! Он, он, мой самый!

Мент-сержант: Убери грабли, дед! (Замахивается кулаком. Дед в испуге отскакивает к Витькиной клетке, закрывается руками.)

Дежурный (сержанту): На хера чемодан брал? Почему меня не предупредил?!

Сержант (испуганно):Да я, товарищ лейтенант! ... Гляжу, стоит чемодан, и никого вокруг нет! ... Дай, думаю, отнесу его от греха, пока не украл кто нибудь!

Дед: Ничего себе! Только отошел два шага воды попить!

Дежурный: Вечно ты, едрена мать, лезешь, куда тебя не просят. Иди на пост, потом разберемся! (на старика) Все, дед, можешь идти!

Дед: Нет, я еще погляжу, все ли цело!

Глядит, уходит. Никто Петрова, конечно, больше не вызывает и не наказывает. Настоящие дела чаще начинают твориться под вечер, однако и днем нет-нет, да и попадаются нужные "пассажиры". Вот два мента тянут под руки подвыпившего мужика.

Менты: Пьяный!

Мужик: Я не пьяный!

Дежурный: Разберемся! Обыщите его.

Мужик: По какому праву?

Менты: Молчи, а то мы тебе покажем права!

Дежурный: Так, деньги! Сколько у тебя должно быть?

Мужик: Сорок рублей.

Дежурный: Сорок? Сейчас посчитаем!

Витька встал на нары, ему с них все видно. Дежурный считает: кладет на стол рубль — "Рубль", кладет трояку — "Два рубля!"... Мужику за перегородкой не видно, к тому же его продолжают шмонать.

Дежурный: Вот, как раз 25 рублей, штраф заплатить за пьянку.

Мужик: А остальные где?

Дежурный(с удивлением): Как где? Пропил! Скажи еще спасибо, что легко отделаешься, в вытрезвитель мы тебя оформлять не будем...

Что еще остается подвыпившему пассажиру, кроме как вежливо поблагодарить за заботу и быстренько убраться восвояси. Пьяных приносят, шмонают, грузят в соседнюю, иногда и в Витькину камеру отсыпаться. Проспался — часы, деньги не спрашивай! Устанавливают личность, пишут протокол о задержании... Кроме грабежа нужно ведь еще и службой заниматься иногда, хотя бы для отвода глаз! Заступает новая, вечерняя смена. Вот для них началась охота! Скоро сэкономленные, собранные, обобранные с клиентов деньги превратятся в выпивку. Это не конечный пункт, это — пункт отправной! Так сказать, для заправки. Вроде ритуала. Чтобы морда была понаглее и руки проворней по карманам шныряли! Как у дикарей магический танец перед добычей. Весь личный состав смены собирается в залике, двери на крючок. Из камеры зал видно лишь частично, но слышно все. На сидящих здесь внимания не обращают. С ними свыклись, как с мебелью, с необходимым злом. Или считают уже своими — коренными? А вернее всего ментам просто плевать на них. Никто все равно ничего не докажет, даже если после выхода и захочет это сделать. Привлекут за клевету на нашу доблестную советскую милицию, только и делов!

Вот они сели тесным братским кружком. Буль, буль, буль... Глоть, глоть, глоть... Ах! Потом базары: "Вчера с ГАИшниками в карты резались, ободрали их как липку. Полторы сотни за два часа! Вот у кого работенка — стольник в день имеют и к бабке не ходи! А здесь что? Ну, мужичонку оберешь вшивенького, часики помоешь у алкаша..." Базар неожиданно прерывает громыхание в двери. Едва успевают пораспихать бутылки. Кто в угол, кто за спину. Открывают дверь. Страх на лице дежурного сменяется гримасой пренебрежения, недовольства.

Дежурный: Тебе чего, мужик?"

Мужик (судя по голосу, в годах, плачет): Падла Рыжий, хы, хы!

Дежурный: Что Рыжий?

Мужик: Да часы отобрал!

Дежурный: Где?

Мужик: Да вот здесь, напротив пивной. Он постоянно здесь огинается, со всех подношения требует.

Дежурный: Ну ты его знаешь?

Мужик: Кого?

Дежурный: Ну этого с грыжею?

Мужик: В каком смысле? В лицо узнаю.

Дежурный (назидательно прерывает): Ну ты знаешь его фамилию, где живет?

Мужик: Откуда?

Дежурный: Вот, еп твою в кочерыжку! А как же я его тогда ловить буду!

Под общий смех выталкивает деда на улицу: Ты иди, дед, проспись куда нибудь!

Пьянка продолжается. Через час увлекательного общения дежурный по праву старшего прерывает сабантуй:

—Так, мудики, все хорошо, но пора и совесть поиметь! Само оно не придет и в карман не ляжет! Вам чихать, а мне наверх опять из своего кармана плати? Надо шевелиться. Работать надо! По местам!

И вот уже основательно повеселевшая и осмелевшая (обнаглевшая) толпа разбредается на добычу.

Наблюдая этот калейдоскоп все 24 часа в сутки и день за днем, поневоле нахохочешься до слез. В цирке такого не показывают, так ведь там и деньги платить надо! А здесь задарма и вволю!

Минут через двадцать двое ментов тянут уже совершенно "тверезого" товарища. Тот сопротивляется, ему крутят руки. "Я трезвый!"— пытается вразумить гражданин стражей порядка. "Так кто по твоему пьяный, я что ли?"—уже слегка заплетающимся языком, райски улыбаясь, заглядывает сержант задержанному в лицо. Его слегка штормит, оттого он крепче держит "провинившегося". "Не...не...незнаю!" — заикаясь, неуверенно мямлит мужик. Перегар от сержанта прет ему в лицо. Дежурный берет "быка" за рога:

—Где пил, с кем?

—Я не пил, — взвивается "бык", — я вообще в рот не беру, не пьющий!

Сержант сбоку ширяет ему кулаком под ребра по почке:

—Ты че прыгаешь, коз-зел! Стой спокойно, когда тебя спрашивают, а то сейчас возьмешь и в рот и за щеку! Не пьет он! Да соси ты хоть ..., а шею мыть надо!

Ребром руки он резко бьет бедолагу сзади по шее. Тот от неожиданности и боли клацает зубами:

—Я не пью! — повторяет он тише и жалобно.

—Да брось, паскуда, заливать! — ширяет его сержант по почкам второй раз. — Еще галстук нацепил, коз— зел!!

Он выхватывает у мужчины из-за пиджака галстук, сморкается в него. Это уже слишком.

—Что вы делаете? Это же подарок жены! — орет "козлобык" и слезы прыскают у него фонтаном из глаз.

Дежурный хватает сержанта за шкирку:

—Иди на пост, сам разберусь!

Сержант отходит к двери, но остается.

—Значит не пили?

—Ни грамма!

—Сержант, пригласи двух понятых!

Через минуту, не больше, входят понятые, перепуганные не меньше задержанного.

—Гражданин утверждает что он не пил, чувствуете от него запах? — обращается к ним дежурный.

—Чувствуем! — неуверенно, блеюще повторяют свидетели.

—Как ваши фамилии, потом распишитесь в акте задержания. Приступайте, сержант!

У мужчины выворачивают карманы, снимают часы... Опять фокус: вместо ста двадцати рублей насчитывают восемьдесят, каковые дежурный и дает из-за стекла пересчитать понятым. Они пересчитывают.

—Распишитесь! — сует им лист с ручкой капитан.

—Распишитесь! — подталкивает сзади запуганных до крайности свидетелей сержант. Те расписываются, отходят в сторону, постоянно оглядываясь. Сержант от дверей делает им знаки рукой "валите!" На цыпочках, затаив дыхание понятые уходят.

—Ну так что, будем платить штраф, или вызовем судмедэкспертизу! — безразличным, скучающим голосом вопрошает дежурный.

Задержанный молчит.

—Так будем платить штраф?!

—Я не пьяный!... — все еще на что-то надеясь, пытается объяснить бедолага.

—Хорошо! — дежурный бросается к телефону, набирает какой-то номер.

—Алло! Медвытрезвитель? Вот тут товарищ в состоянии алкогольного опьянения... Да, отказывается, говорит трезвый... Ага, приезжайте! — Кладет  трубку. — Так! Двадцать пять рублей вытрезвитель, плюс двадцать пять штраф. "Свинья" на работу, лишение премии, перенесение очереди на квартиру. А если составим на вас протокол, что буянили, то и пятнадцать суток заработаете!

Мужчина раздавлен. По всему видно — он в первый раз в таком учреждении, да и не рабочий, сразу видно, на какой-то должности, с которой неприятно вот так вот "с треском" вдруг полететь. Шпала усыхает в своей камере. Ведь дежурный даже не сказал по телефону, куда ехать. Очевидный блеф! Однако, гражданин этого не понимает, он вообще ничего не понимает в создавшемся положении и оттого боится еще больше. Дежурный отваливается на спинку стула, насвистывает арию из какой-то оперы: та-та-та-та-тар-ра-та- та!

—Я согласен заплатить штраф, — наконец робко, краснея, мямлит мужчина.

Ах, как хочется Витьке разбить сейчас его жирную морду. Жалкие людишки, тряпки, слизняки! И еще ропщут на то, что кругом беззаконие. Да вы же сами подставляете спину, мрази, чтобы на ней ездили все, кому не лень. Вы сами выпрашиваете палки. Это из-за вашей трусости наглеют менты. Да если бы меня сейчас на твое место, если прав, я без стеснения бы разбил рожу этому пьяному сержанту, выскочил на улицу и поднял бы крик: "Люди, пьяные менты ни за что честного человека убивают!" И они менжанули бы, менжанули бы тронуть! Когда за подготовку побега меня вели в камеру смертников двое дубаков, я впереди, руки за спину, они сзади, а меня перед этим только-что товарили эти дубаки всей шоблой, мне почудилось, что охранник хочет меня огреть сзади связкой ключей по голове. Я прыгнул в сторону, и что же эти два молодца? Они прыгнули в противоположную сторону коридора! И так мы все трое стояли с минуту, пока я не сделал руки за спину и не пошел вперед, тогда и они за мной. Вся эта публика храбра только в своих стенах, да скопом. Впрочем, тут бы и драки не понадобилось. Только сразу пресечь их наглость. У ментов глаз наметанный, ушки на макушке — чтоб самим не нарваться. Чувствуют, кого на пушку можно взять. А чуть что-сразу: "Извините, ошибочка!" и скачками вперед, дверь открывать. Да и к Витьке, лично, почему-то, в любом виде ни разу на "еманый в рот" не подходили.

—Я согласен заплатить штраф.

—Вот это другое дело! — оживляется дежурный, — значит, восемьдесят ваших, из них 25 штраф, остальные вам. — Акт составлять будем?

Сержант ширяет мужчину в условленное место и шепчет на ухо:

—Не  надо!

—Н-не будем! — повторяет гражданин.

—Ну вот, так бы и давно! Сержант, проводи гражданина, чтобы его медвытрезвитель не забрал, покажи, как ему лучше выйти.

Гражданина уводят. Через минуту вбегает радостный сержант:

—Я у него еще четвертак из кармана вытащил! — хвастается он дежурному, помахивая перед его лицом, зажатой между двумя пальцами сиреневой купюрой. Дежурный отстегивает ему из реквизированной суммы, сержант уходит.