В плену заоблачных забот,
когда по факту
мы восхваляли эшафот
и катафалки,
когда тащились через строй,
сквозь шпицрутены,
мы — не желали быть толпой.
Беды оттенки
мы ощущали языком
и рваной кожей;
нам дом казённый был знаком
и дух острожный.
Тогда чесали всех подряд
одной гребёнкой,
и выводили на парад
вплоть до ребёнка;
и Гений Всех Времён был строг
прищуром острым,
и разночтение дорог
каралось оспой.
Но как асфальтом не глуши
свободы семя —
она пробьёт все рубежи.
Взорвалось время,
сметая мусор прежних вех
и пыль опричнин:
все, как один, один за всех,
и каждый — личность!
И вот уже налажен быт,
открыты створы.
Разодран прежний монолит
собачьей сворой:
кому-то пост, кому-то кран,
леса и недра;
кому-то вошь, а к ней аркан,
земли два метра.
Валютный ввозится товар,
блестят обёртки,
и нефтедолларов угар
берёт за глотки;
и нам уже не до любви —
мы сексом сыты,
мол — жизнь такая, се ля ви,
и рот корытом,
и каждый только за себя,
гори всё синим...
На запад? Или на закат
плывёшь, Россия?