Ущербность мира наблюдая,
Я вывод делаю такой:
Душа должна быть молодая,
Чтоб только снился ей покой.
А у меня душа – старуха,
Во всяком случае, она
Все время шепчет мне на ухо:
«Я не здорова, я больна!»
Мне это дело надоело,
И я решил ей изменить.
Теперь найти еще бы тело –
И снова вдеть в иголку нить!..
Ущербность мира наблюдая,
Стою над черною рекой.
И клен осенний, увядая,
Прощально машет мне рукой.
И я машу, не понимая,
Как разделило время нас.
Я буду ждать начала мая,
Щербатый ковыряя наст.
Полгода жизни – снова, снова –
С боязнью тайной новизны
Я буду вслушиваться в слово,
И в музыку, и ждать весны.
Чтобы потом уже, в апреле,
Подальше от проблем и бед,
Топчась у парковой аллеи
В песке, похожем на щербет,
Вдруг сочинить стихотворенье
И посвятить его душе,
Что как птенец без оперенья,
Боюсь – не вырастет уже…
Ты слышишь? Хлюпает водица
В оправе лужи небольшой –
Черт догадал меня родиться
На свет с талантом и душой!
Смотри! Бензиновые пятна
Одни остались на плаву –
И как жить дальше? Непонятно!
Но я пока еще живу...
Я не уехал в девяностых,
И в нулевых тут не скучал.
А почему? Все очень просто:
Язык – начало всех начал.
Маячит Кремль на горизонте,
Но надоест и он в конце.
Ах, мне под щербургский бы зонтик!
Но я не «пурлева франсе»…
Нет у меня лихого чуба,
И поезд мой давно «туту!».
На месте выпавшего зуба –
Щерба кровавая во рту.
Как скрипнут райские врата, я
Здесь не оставлю ничего,
Ущербность мира наблюдая
При всем величии его.