Походный детектив
2001 год. Детский летний лагерь «Круг друзей» собрал более 50-ти ребятишек разного возраста и социального положения. Где-то около20-ти детей из так называемых неблагополучных семей. Многие из них состоят на учете в детской комнате милиции. На всю эту ораву: четверо взрослых инструкторов-педагогов, два катамарана, порядка 15 палаток и полевая кухня со всем ее продуктовым складом. Маршрут наш начинался с местного санатория «Хакусы», где мы отлично отдохнули, накупались в горячих источниках и погрелись на желтом пляжном песочке.
Дальше группа разбивалась на две – одна пешая, другая – водная на катамаранах. Так двумя группами мы и передвигались вдоль восточного побережья Байкала от Хакус до островов Ярки.
Питание было хорошим, полноценным, продуктов в избытке, поэтому взрослыми было принято решение – оставить ящик сгущенки на финал маршрута. На теплых песчаных островах Ярки был запланирован конкурс на лучшую скульптуру из песка, и сгущенка была оставлена в призовой фонд.
Шторм застал нас после бухты Аяя. И в очередную бухту катамараны зайти не смогли. Причаливать среди огромных прибрежных валунов было сложно, но и с этой задачей мы справились на «отлично». Продукты с катамаранов разгружать не стали, взяли только личные вещи и все необходимое для приготовления ужина. Ночевали в теплом зимовье, желающие устроились в палатках на берегу разбушевавшегося Байкала. Из-за мыса оставленные катамараны были вне поля нашего зрения.
Утром, встревоженный завхоз сообщила мне, что у нас ЧП. Часть продуктов оказалась испорчена кем-то. И судя по следам – этот кто-то был явно не медведь и не другой дикий зверь. На месте преступления были обнаружены плохо открытая банка сгущенки с подтеками по краям, недопитая большая пачка сока, а также крошки и обертка от печенья. Потери небольшие, но все же неприятно.
«Что будем делать?» - спросила меня Анюта – «Неужели мы их плохо кормим?! А главное, не пытать же теперь каждого из 50-ти человек, чтобы выяснить, кто это сделал?»
«Ничего, - ответила я, - воришки сами себя обнаружат»
После завтрака группа, сопровождавшая груз на катамаранах направилась к мысу Зелененький, а пешая, более многочисленная потянулась вслед за ними по побережью Байкала. Шагая в окружении оживленных ребятишек, я начала сокрушаться по поводу налета на продуктовый склад.
«Все бы ничего, - отрешенно рассуждала я, - да вот беда, сгущенка то была испорченной. Поэтому мы вам ее и не давали. Боюсь, как бы не случилось нежелательных последствий.
- А как это – испорченная?
- А какие признаки испорченной сгущенки?
- А какие последствия могут быть?
- А чем опасна такая сгущенка?
Ребятишки закидали меня вопросами.
- Ну, понимаете, когда открываешь такую банку, а на крышке сосульки висят из сгущенки – это первый признак испорченности, - стала разъяснять я детям. – И, особенно такой продукт опасен в сочетании с соком. В желудке образуется грибок, который очень быстро начинает разрастаться – продолжала я свой рассказ.
- А какие признаки у этого заболевания? – живо интересовались дети.
- Признаки? А признаки-то все налицо. Опухает оно. Особенно сильно уши. И краснеют при этом. Вот… А в ногах слабость появляется. Идти человек не может, падать начинает…
Так, за разговорами, мы продолжали свой пеший маршрут, пока я боковым зрением не заметила, что один из участников стал как-то странно и неестественно переставлять ноги. Вскоре они у него стали подкашиваться, и он откровенно начал падать вместе со своим рюкзаком.
- Ой, смотрите, что это со Шляпкиным происходит? – вскрикнул один из окруживших меня мальчишек. – Наверное, он уже заболел…
В нашем маршруте были запланированы перекусы. Катамараны причалили к берегу, пешеходы подходили к ним, и мы все дружненько отдыхали, распивая соки с печеньем.
Шляпкин со своими двумя друзьями обычно летели первыми на раздачу, а в этот раз сидели грустные и притихшие.
- Мальчишки! – позвала их Анюта, - а ну быстрей за соком!
Мальчишки смешно замотали головами, - Не, мы не будем, мы не хотим. – При этом один из них все трогал и трогал свои уши. Видимо проверял, насколько они успели опухнуть.
Вечером, собравшись у жаркого костра, в ожидании рыбы на рожне, мы провели «разбор полетов». Разговор получился хороший, мальчишки сами во всем сознались, а ребята отнеслись к ним по-доброму, да и взрослые не ругали.
На этом бы все и закончилось. Только вот Лев Шляпкин оказался настолько внушаемым ребенком, что до конца похода ноги его не слушались. Пришлось транспортировать его на катамаране. А по вечерам он лежал в палатке и постанывал. А я проводила с ним психологические уроки, и уверяла, что сгущенка была не испорченной, и что сказала я все это в шутку, чтобы выявить воришек. Шляпкин смотрел на меня с недоверием, а когда на Ярках было награждение, то предусмотрительно от своего приза отказался.