Звон тихо стелется вдоль плеса…
Удар, и новая волна.
И тишина, что стала после
Очарования полна.
Еще удар – он тише, глуше.
Отлит в янтарь закатный луч.
Молчанье заложило уши.
День запирается на ключ.
И кажется, что нас не стало.
Всё поглотил и свет, и звук.
И звон вечерний тихо таял,
А может, долго таял слух.
Накрыло нас мохнатой шапкой.
Даль поглотила ртуть реки.
Глухое ржание лошадки,
Голубоватые белки.