в этом гетто не убирают снег..
этим гетто, - не выдохнуть не вдохнуть.
нестерпимо, рухнуть, в посадочной полосе,
перерезанным горлом, жадно глотая ртуть,
не в теории,
рваные плавники,
город немеет, город заносит, таким
шквалом зимнего моря.
наощупь, фразами, провести пунктир.
внутривенно, и жгут сильней,
антибиотики.
в глубине насквозь выстуженной квартиры,
на предплечьях, карта сегодняшних дней
родинками.
в этом безумном месяце, в мыслях, на раз-два-три,
застываешь, обняв колени руками.
это блюз рассветный, пост-алкогольный трип.
не привыкать.
шифры придуманы, отгадки запалены.
и наплевать.
в этом месяце, больше на тридцать дней,
холодами, иней врастает,
в сомкнутые ладони.
это больно? больно. куда больней,
чем на дно океана, что всем бездонней.
там ни хорея тебе, ни ямба, ни пол-верлибра,
там не весна.
сегодня снег не стал выбирать калибра..
прозаически, ядерная белизна.
бетонной стеной, ложится
валит в дыры, на схемы, в колодцы.
смёл пунктиры, все линии жизни.
внутри колотится, остаётся.
я замёрзшее море, без права голоса.
Нордом на берег, волна беспилотная.
да и голос сорван, растерзан звуком, и в полосы,
взлётные.
юность, застрявшая, на уровне кадыка.
с крыши на крышу перешагнуть,
мокрое, по щекам,
и дым разъедает грудь.
вся ирония жизни, лоскутными одеялами,
разбиваешься, от ключицы, и наискось.
кислород не бывает лишним и вечно мало нам.
продирает, холодом станций, душу насквозь.
я же правда.. как лучше..
не получилось - знаю.
что же я не так делаю?
где ошибаюсь.
отпустить.
те сквозняки, заполняли дыры в груди,
и звенели южными.
в прошлом, мои порванные наушники,
с перебоями, пели нам,
и хмурое небо, в окна автобуса,
наискосок.
антибиотики в венах... уже год без тебя\без сна.
и это утро... целует меня, в висок.