Была весна,
и голубели дали,
и теплый пар курился от земли.
Из дальних стран,
от радости рыдая,
в Россию возвращались журавли.
Навстречу им, грозою опаленным,
тянула руки древняя земля…
А ты ждала, не веря похоронной,
с большой войны родного журавля.
Ты очи проглядела в ожиданье.
Но становилось горше и больней,
когда над крышей слышалось рыданье
весною прилетавших журавлей.
И молча ты на пленника пеленок
глядела с озабоченным челом…
Но рос твой несмышленый журавленок
и грозный воздух пробовал крылом.
В размывы туч он вглядывался долго,
и журавлихе доброй не во зло
в погожий день от отчего порога
его широким ветром понесло.
И до сих пор его по свету носит.
А что прочтешь за строчкою письма?
Прошла весна, дождями смыта осень,
и долго-долго тянется зима.
И журавлиха,
со слезами вылив
последнюю надежду, собралась,
расправила слабеющие крылья
и над родною хатой поднялась.
Глаза туманят розовые пятна,
а сердце материнское болит.
Мир молодой,
чужой и непонятный
на все четыре стороны лежит…
Гляжу в окно.
В подлунном мире тихо.
Но чей-то плач я слышу вдалеке.
Уж не меня ли кличет журавлиха
на родном, забытом языке?