Она была прекраснейшей из Муз.
Но вдохновляла без энтузиазма.
И мой изысканнейше-тонкий вкус
Тоскливо изнывал в покое праздном.
И вот однажды, пожалев меня,
Зевес сходил на пастбище Парнаса
И выбрал ей отличного коня –
Могучего, крылатого Пегаса.
«Работать Музой трудно, – мнил Зевес. –
Тем боле если Муза – безлошадна»…
Она пришла, вскочила, даже без
Седла, верхом, кивнув, сказала: «Ладно».
Как изумлённо вскинул голову Пегас!
Как прянул, заиграл под ношей сладкой,
Кося назад насторожённый глаз
И чувствуя себя простой лошадкой!
Летели струйки пара из ноздрей,
В прохладном воздухе курчавились, клубились.
Слегка крыла подняв, он каменел под ней,
Надёжен и суров, как Брюс Уиллис.
Был профилем он мужественно-груб,
Подёрнут взгляд любовью и влеченьем.
Изящным бёдрам Музы вторил круп,
Как скрипке – баритон виолончели…
Заржал Пегас, как горн, зовущий в бой,
Взмыл в небо - и исчез в одно мгновенье...
А я остался снова сам с собой –
Без божества и, блин, без вдохновенья.