Эраст задумчиво прохаживался по набережной, сцепив красивые аристократические руки с длинными пальцами за своей спиной. Легкий вечерний ветер колыхал его средней длины черные прямые волосы и обдувал его красивое лицо, заставляя щуриться темно-зеленые глаза и морщиться прямой, правильной формы нос. Эраст стряхнул пылинку со своего безупречного сюртука и остановился у ограды, глядя на водную гладь, блики на которой создавали небольшую рябь в глазах.
Эраст шумно вздохнул и с наслаждением выдохнул свежий летний воздух. Вдруг позади он услышал быстрые шаги. Эраст не стал оборачиваться, сделав вид, что очень задумчив и тщательно наблюдает за речкой. Тем временем шаги приближались и вскоре стихли.
-Эраст.-сказал тихий и нежный приятный женский голос.
Эраст обернулся и увидел Лизу. Она стояла, улыбаясь ему, ее голубые глаза с теплотой смотрели Эрасту будто бы прямо в душу. Розовые щеки налились пунцом, добавив к блеску глаз новые краски. Роскошные льняные волосы были прибраны в красивую косу, грудь вздымалась в темп легкому дыханию этой прекрасной девушки. Скромное платьице идеально облегала ее фигуру...
Эраст улыбнулся, и, размахнувшись, ударил Лизу кулаком в челюсть. Лиза с криком упала вниз, больно ударившись боком о камни. Эраст точным ударом ноги переломил девушке основание носа, из которого на пыльную землю хлынул поток темной крови. Лиза стонала и слабо отмахивалась руками. Эраст два раза ударил ее ногой в живот, и она потеряла сознание. Кровь из носа огромной лужей растеклась возле лица девушки. Эраст достал из-за пазухи деревянную дубинку и начал наносить хаотичные удары по ее голове. Вскоре стало видно, как из размозженного черепа Лизы стало вытекать мозговое вещество.
***
Эраст шел вдоль берега реки. Уже давно стемнело, и полная луна освещала своим холодным блеском водную гладь и кроны тихо шелестящих деревьев. Эраст сплюнул густую слюну на землю и вспомнил, что завтра нужно поехать в город, сделать восьмидесятипятилетней жене укол гидрохлорида тригидрата, который ей нужно ставить каждые два дня. Эраст почесал за ухом и продолжил идти по сырому песку.
В двухстах метрах от набережной в кустах лежала окроваваленная деревянная дубинка.