Зимний вечер
Безудержно и безмятежно -
Красоткой злой над старой плешью –
Хохочет ветер. Где мой плед?
Где кунаки мои? Абреки?
И голубые вены реки
Жрёт до весны лёд-людоед…
А как, бывало, коротали –
Не слеподырыми кротами,
Уткнувшимися в монитор
В тоске меж делом и бездельем, -
Изящным тешась рукодельем,
Тончайший выводя узор
Прабабки наши… Боже правый!
И золоченая оправа
Очков моих – немой укор
Мне, грешной правнучке их глупой,
Решившей как-то, что науки –
Важней, чем кружевной подзор
Или расшитая сорочка…
Сейчас бы вот иные строчки
Вела привычная рука…
Не шелестели бы страницы,
А дивные бы пели птицы
Иль нить струилась со станка…
Прабабки месте с петухами
Вставали… Я же – со стихами
Своими нянчась что ни ночь,
Не жаворонок, скажем прямо…
Невидимая миру пряжа
Хозяйству скромному помочь
Не в силах… Экая досада!
Своими личными часами
Биологическими я
Дразню гусей и прочий птичник…
Сама себя ловлю с поличным:
Да экономь же ты! Семья
Обязывает к тратам многим…
Не завести ли экономку,
Обученную не стихам:
Считать копейки, киловатты,
Счета готовить для оплаты
И разбираться в ЖКХ?
Но снова ночь, - вернее, вечер, -
Зимой он, право, бесконечен, -
И шелестят во мне слова,
И тянет полистать страницы, -
Не райская я, всё же, птица,
А безнадежная сова!
Опять подходит это время:
Зима сову пришлёт, и темя
Отметит жареный петух,
А может, - золотой… Неважно.
Я виновата не однажды, -
Но, всё же, лишь бы свет не тух
И монитор не вырубался!
И на какой опять рубахе
Невидимой мне вышивать
Всем голым королям забаву:
В ночи совиными словами
Рассвет нескорый воспевать?
Перед прабабками винюсь я:
Не в рукодельниц, не в искусниц
В своём роду я удалась…
И золоченая оправа
Очков моих, - она – не право
Моё, а лишь – тиски и власть
Над бедною душой, которой
Без строк, страниц и монитора
Не видеть воли до весны…
Перечитать ли вдруг «Джейн Эйр», а?
А может, в Рио-де-Жанейро?
Где мои белые штаны?