Вдвоём над морем мы сидим пустым.
К нам ветер прикоснулся и остыл.
Но камни ещё тёплые в ночи
Вон сварка засверкала за кустом,
За волнами колеблются лучи.
И камни словно гроздь миабластом.
Сидим вдвоём с тобою, не молчим,
Сидим вдвоём с тобою как ручьи,
Которым завтра русло разведут
Голодные ревнители минут,
Голодные каратели сердец.
И кто из них другому не отец?
Ты говоришь, что нужно уезжать,
Ты говоришь себя не удержать,
Что это лучше будет для меня
Что дома ждёт голодная семья.
На камни налетела тень волны,
Под тенью долгой целовались мы.
Мы целовались, начался прилив.
Звезда упала в спелый сад олив.
Мы целовались, за волной буёк
Вдруг показался и волну рассёк.
И ты уткнулась мне под кость плеча.
Запомнил, как была ты горяча.
И фото черно-белые твои,
Во мне вели воздушные бои.
Бои они вели внутри меня.
А ты сидела голову склоня,
А ты сидела как сидела ты
На фото той, где мама и цветы.
К нам ветер прилетел голодным псом,
Остановился меж камнями сом.
Остановились звёзды надо мной.
Остановились звёзды над тобой.
Остановилась музыка вдали,
Остановились волосы твои.
Я вспомнил как была ты горяча,
Себя в песках змеино волоча.
Остановился весь Железный Порт
Остановилась музыка аорт.
Остановился ветер и затих.
И берег стал свободен для двоих.
Остановилось всё и мы пошли
На берег как волна с волной взошли.
И город засветился в метрах ста.
И сварка вдруг вспорхнула от куста
И улетела. Воздух задрожал.
Я эту сварку взглядом провожал.
Прилив налился за твоей спиной,
Но ослабел уже прилив за мной.
И мы вошли на улицу с людьми,
Как свет любой приходит к нам из тьмы.
И люди словно тени мимо шли:
Мужчины словно тени от земли.
А женщины как тени от луны.
Все люди шли подобьем пелены.
Шли в чёрных шапках и с огнём в глазах,
Ползли улитки к озеру назад.
И шли невесты к морю без лица,
И не было движению конца.
Сквозь тени мы прошли в торговый ряд,
Гирлянду мы качнули из лампад.
Там продавали дерево и медь,
Там людям приходилось онеметь.
Холодная была твоя рука,
Купили мы бутылку коньяка.
И озера в душе качнулся лёд
– Мне озеро приснилось в прошлый год
– В том сне тебя я к озеру вела,
Звучала за осинником пила.
Тебя я захотела утопить –
Тебя тогда пришлось мне полюбить.
Мы в комнату вошли, зажгли в ней свет
Как будто жили рядом сотню лет
Побелки зазвенели зеркала
И ветка в них пространства расцвела.
Мы к морю занавесили окно,
Как будто бы неспящие давно.
Над комнатой пустой склонился сад.
И вознесла её стрельба цикад.
И виноград обвил её как мог,
Над комнатой склонился нашей Бог.
Мы обнялись, не двигаясь почти,
Мы обнялись над берегом мечты.
Склонились над телами сонно мы,
Склонились, после выпивки немы.
Склонились все деревья на восток,
Склонился сверху каменный цветок.
Антенны накренились на домах.
И ветер засвистел в людских умах.
Мы ехали в автобусе вдвоём,
Как будто сквозь пустынный водоём.
Одежда пропотела и легла,
Как лепестки на тёплые тела.
Мы ехали, меня чтоб проводить,
И не могли того предотвратить.
Мелькало что-то яркое вокруг.
И сосны с виноградниками вдруг
В одно сливались, делалось везде
Так жарко как на утренней звезде.
Но мы с тобою были далеко,
И нам с тобою было там легко.
Мы расставались, плакали тела,
И время словно сор веретена
Нам центробежно разделяло путь.
Рука в руке навек влекла уснуть.
Мы расставались: плакали тела,
Мелькал повсюду сор веретена.
Мы въехали в тот город, где вокзал,
Мы въехали и город замелькал.
Мелькали люди в коже и во льну,
Мелькало всё. Мы ехали по дну.
Плескалось искр парное молоко
Над чешскими трамваями легко.
Мелькал повсюду сор веретена.
Нам показалось, началась война:
По радио сказали про бои,
В которых люди выжить не могли:
В Цхинвали подорвали дамбу, там
Под каждой крышей плач из стен восстал.
Мы расставались как валили лес.
Мы расставались как исходит бес.
Мы расставались. Всё вокруг срослось.
Мы расставались. Время возросло.
Нам суждено учиться – я сказал.
Друг другу мы наместник и вассал.
Вокзал вокруг как сон, как водопад
Во сне. Как жар от тысячи лампад.
И мокрые глаза твои как знак –
Что Бог стоит при нас смирен и наг.
А мокрые глаза мои как пыль
Сверхновой взрыва, что метёт ковыль.
Мы сели на скамейке у путей,
Как будто бы родители детей,
Молчали и кормили голубей
И я шептал: убей меня, убей…
Гудок раздался над вселенной всей.
Я в поезд сел. Убей меня. Убей.
Мне снились долго всполохи войны.
В разлуке мы не делались сильны.
И жить легко в разлуке не пришлось.
Мне снилась комната, среди цикад и лоз
Приподнятая над землёй на метр.
До моря был повсюду – километр.
Мне снились дети, город твой, пустырь
Над городом и за… и монастырь
В горе у моря, снился край волны.
И, знаешь, постоянно, снились мы.
Придётся нам учится всё прощать.
Разлука наша для других праща.
Вдвоём над морем мы сидим пустым.
И сварка опускается в кусты.
Волна сползает медленно во тьму.
Сейчас мне снится мы с тобой в дому
Огромном, и повсюду яркий свет,
Живём с тобой мы там милльоны лет.
2009