Тяжёлая пчела обременила златой клевер,
Гудящая вдали полуденного лета,
И я из глубины колышущихся трав возвал к тебе
Под неба голубым огнём.
Когда же день, закончившийся, замер
И опадали лепестки в росе,
Из тьмы ступающая новь, сияя светом,
Бежала водами по дремлющей реке,
Быстрей к нетерпеливо любящей руке,
Охотно ты пришла потом.
И долгие ветра в тех кедрах об этом будут петь всегда.
Мельчайший дождь сентябрьских всех печальней
Склонял травы заросшие покосы,
Весна была со мной в твоём формате тонком,
И в хрупкой радости весна.
Хотя остывшие уже уголья
От лета внутрь надвинувшейся бури исчезали,
Цеплялся ветер за теней навесы,
И действие казалось отчаянной попыткой духа
(И даже действующим духом, что всё помнил)
И радость окрыляла нас!
И долгие ветра в тех кедрах об этом будут петь всегда.
.
Года, и в медленной чреде печальной
Падение с деревьев первых жёлтых лидеров листвы,
А осень в воздухе, почти что уж прошла,
В пустынной крайности.
Лучи тепла и облака в процессе колебаний,
И смех, и слёзы, наконец, зима.
Сражений музыка звучащая средь кедров,
Там высоко на жизненных холмах в дрожании травы.
Привет вам, мёртвая реальность и живая иллюзорность,
И трижды привет в памяти.
И долгие ветра в тех кедрах об этом будут петь всегда.
.
***
.
II
The heavy bee burdened the golden clover
Droning away the afternoon of summer,
Deep in the rippling grass I called to you
Under the sky's blue flame.
Then when the day was over,
When petals fell fresh with the falling dew,
Stepped from the dusk a radiant newcomer,
Fled by the waters of the sleeping river,
Swift to the arms of your impatient lover,
Gladly you came.
And the long wind in the cedars will sing of this for ever.
Thin rain of the saddest of Septembers
Bent the tall grasses of the sloping meadows,
But spring was with me in your slender form,
And the frail joy of spring.
Although the chilly embers
Of summer vanished into the gathering storm
And the wind clung to the overhanging shadows,
Fair seemed the spirit's desperate endeavour,
(And even fair to the spirit that remembers)
Joy on the wing!
And the long wind in the cedars will sing of this for ever.
Years, and in slow lugubrious succession
Drop from the trees the leaves' first yellowed leaders,
Autumn is in the air and in the past,
Desolate, utterly.
Sunlight and clouds in hesitant procession,
Laughter and tears, and winter at the last.
There is a battle-music in the cedars,
High on the hills of life the grasses shiver.
Hail, dead reality and living vision,
Thrice hail in memory.
And the long wind in the cedars will sing of this for ever.
Tours, 1918
.
(Стихотворение взято из книги «BOOK III
EROS», которая является частью сборника «The five books of youth», 1920).