(перевод с польского Надежды Далецкой)
Твоя безпородная, глупая юность.
Твой первый приезд из провинции в город.
Вспотевшие стёкла трамваев, бредущая бедность в толпе.
Испуг, изумленье, когда первый раз в дорогих оказался покоях,
Чрезмерно роскошных и слишком высоких.
Твоя неотёсанность сразу заметна во всём,
Одежды немодной нелепость, твоя неуклюжесть.
И там не нашлось никого, кто бы встал за тебя и сказал:
Что парень ты ладный,
Силён и здоров,
а несчастья надумал свои, сочинил.
Да разве б завидовал тенору в толстом добротном верблюжьем пальто,
Когда его страхи бы знал, и знал, как он кончит.
Сырец, из которого создал ты повод для мук,
Лишь мнимых красот мишура, болван на огне,
Кривящий уста в облаченьи шута.
Причудливых шляп модный крой отразят зеркала,
Всё в памяти смутной промчится, как давнее что-то
Иль выпадет ветошью сна.
Ты медлишь, с волнением к этому дому идёшь,
Где комнат и залов убранства – твой трепет, восторг.
Взгляни же, сейчас там работает кран, там лишь щебень и пыль.
Наступит черёд твой владеть, обладать и иметь.
И гордость всегда при тебе, если большего нет ничего.
Желания сбудутся все. Обернёшься тогда
На прошлое время из дыма, тумана и грёз.
На ткань ежечасно изменчивых жизней, где всё
В движении вечном: к вершинам, в пучины, как море.
Ненужность прочитанных книжек.
И поиск ответа. И жизнь без ответа.
И будешь идти по сверкающим в полдень столицам,
К началам своим обращенный, взирая с восторгом в глазах
На сад первозданный, где в ночь первый выдался снег.