Нет, он не был лишен чувств,
И за порциями хлестких слов,
Что слетали с его уст,
Обездоленным давал кров.
Он смотрел всегда только вверх,
Тем, опущена чья голова,
Говорил, что тоска – грех,
И дорога к себе не близка.
Он хотел только быть здесь
И просил за любого сейчас.
Он в глаза глядел на просвет
И ошибся один лишь раз.