Прислушайся, как тлеют в наших снах
останки пережитых нами писем.
Законы, от которых не зависим
ни я, ни ты теперь, горят в кострах.
И будто бы ещё видны слова,
и даже в строки их составить можно,
и текст иной прочесть совсем не сложно,
иная фраза заново нова.
Но то, что брошено тобой в костёр, уже
иметь не будет надо мною власти.
Бунтует взгляд и застывает на ноже.
Над городом застыло солнце, греет
здесь расцветающий послушно пластик:
и всё цветёт здесь, но ничто не зреет.