Пишу стихи с остервененьем,
Без остановок, на ходу,
Отягощённый самомненьем,
Как бы в пророческом бреду.
Имён и тем не выбирая,
И два, и третий глаз закрыв,
Иду по краю кромки края:
Шаг вправо, влево – и обрыв.
Нечеловеческое знанье,
Укрытое во тьме веков,
Фильтруется через сознанье,
Определяя смысл стихов.
Поток текущий вызывает
То боль, то похоть, то восторг.
Лукавый цифры называет...
Мессир, здесь не уместен торг!
Грехи и святость поколений
Уравновесились во мне.
Но экстатических молений
Ещё хватает не вполне.
И не вполне уже хватает
Огня, который не потух.
Но тает воск, сознанье тает.
Светает, и поёт петух.