Открытый день. Высокая бумага.
Порочной грустью на плечах просвет
в кромешный ветер сыновей Гулага,
над дочерьми, чьи груди - сон и влага -
в лишённый трепета завёрнуты корсет.
Гранит и дым. И не понять друг друга.
И на слова потом обречены
мои попытки вырваться из круга
к твоей прямой - что наподобье плуга -
за болью лет не ведает весны.