Земля и небо, лед и пламя –
Мы выше подняли бы знамя,
Но вновь приспущено оно.
Дождь ледяной сковал деревья,
И город темен как деревня,
Как будто с нею заодно.
Как будто заговор в России,
А мы ведь много не просили –
Утешить нас и уберечь.
Вопим опять, и вопль неистов,
И громче взрывов террористов –
Об этом, собственно, и речь...
Я редко в центр попадаю,
И вечно на Тверской гадаю –
Что дальше станется с Москвой?
А рядом, скованный цепями,
Стоит, облеплен голубями,
Поэт с поникшей головой.
Когда бы знал он, что за пьесы
Сегодня ставят нам «дантесы»,
И как чиновников толпа
Прильнула к газовой кормушке,
И нефтяной – ну, что, брат Пушкин,
Не заросла еще тропа?..
Не заросла. Народ уймите!
Здесь что ни месяц – новый митинг,
Уже незнамо сколько лет
Там, где кричат не о высоком,
И кровью брызжут, точно соком –
Ни воли, ни покоя нет.
Что может быть, скажите, хуже
Зимой жары и летом стужи,
Чтоб вновь застало всех врасплох?
Молитесь, чтобы был отсрочен
До Олимпийских игрищ в Сочи
Очередной переполох!..
Даст бог, растают снега хлопья,
Исчезнет преданность холопья,
Страх улетучится как дым.
И пусть, что ждет нас, неизвестно,
Но всем найдется в жизни место –
И старикам, и молодым.
Страна лежит в медвежьей спячке,
Надежд кончаются заначки,
И произносишь, глядя ввысь:
«Мороз и солнце; день чудесный!
Еще ты дремлешь, друг прелестный —
Пора, красавица, проснись!..»