с каждым вдохом всё тяжелей дышать
и держать треклятую спину прямо.
и зима с упорством ж. к. ван дамма
заставляет ныть, замотавшись в шарф.
все, кто мог, давно улетел на юг,
только я и ветер [слова и ветер],
только снег и сны. в канители этой
я себя ни разу не узнаю.
рассекаю полночь на семь частей -
по числу влюбленных в меня придурков.
жаль, из них не выйдет ни микки рурков,
ни пророков, гаснущих на кресте.
время тает медленно [леденцом
за щекой со вкусом мацы и перца],
вырастает за ночь из шутки скерцо,
из окурков - призрачное лицо -
и летит над всем этим как праща,
как фанера - в небе, как стрелы - мимо.
если мир становится ощутимым -
мне совсем не нравится - ощущать.
я же знаю, мне не дожить до ста:
голод - он не тётка [и боль - не тётка].
за моей спиной обретают четкость
тени тех, кем мне никогда не стать.