В плену у сонных тополей
Июньский город задыхался.
А пух летел, метался, рвался
В зенит, и было все белей
На перекрестках длинных улиц,
Где он копился, шевелясь,
И только к ночи тополя,
Заслышав дальний гром, проснулись
И тяжко грянуло и внятно,
И дождь на ощупь, все смелей
Густое семя тополей
Сметал потоком безвозвратным.
И эта жизнь, и эта смерть
Одной большой грозой дышала,
И ветер, продувной и шалый,
Втесался в эту круговерть,
Водой и кронами играя.
Его глотали тополя.
Непостижимая, родная
Земля. Земля моя. Земля.