В огромный двор больничный, словно в щель
Колодезного сруба, втёрся лучик.
Вошел в окно и на столе вещей,
Дрожа, коснулся. Тоненький, колючий
В воде зажегся, в бледных лепестках
Весеннего нарцисса, на подушке…
Я подошла к окну, держа в руках
Осколки света. В стекла билась мушка.
Двор затоплялся плавленным, слепым,
Роскошно-рыжим солнцем. В легкой дымке
Листвы, едва наклюнувшейся, тополь
Тянулся к небу. В здании за ним,
В окошке, как на выгоревшем снимке,
Закинув руки, женщина стояла.
Расчесывалась, белизной сияла,
И вспыхивало солнце в глади стекол.