„ДОННА АННА”
Александр Седов
Перевод с русского языка на болгарский язык: Красимир Георгиев
ДОНА АННА
Посвещава се на поета Александър Блок, братовчед на моята прабаба
Студ и задух в спалнята голяма...
Командорът крачи, свил юмрук...
Страшно, страшно става, дона Анна!
Мраморният мъжки гняв е тук...
Под дантели рамото се мярка,
ледено и бяло като скреж.
После я обземат тръпки жарки,
тялото й се превръща в пещ.
Но какво тревожи дона Анна?
Той добър ли е, или е лош?
За гърдите, твърди като мрамор,
нежната коприна става нож!
На колене сред семейно ложе
дона Анна страдаща стои:
„Ех да може само, мили Боже...
Таз горчива чаша отмени!”
Но не Бог й гръмко отговори –
скрито е небето в черни дни...
Ехото в покоите повтори:
– Обърни се и ме погледни!
Как да гледа с тази изневяра?
Как лицето си да вдигне тя?
В спомен за свещен обряд за вярност
брачният й пръстен запламтя.
Смъртен студ душата й обхвана,
безнадеждност в мозъка звучи...
И отново гръмна ехо в спалня:
– Погледни ме и не крий очи!
Сякаш е вдовица, изкушена
похотта си в гроб да сподели...
През сълзи се вижда в рай сгодена,
но венецът в мозъка кърви.
Смърт пълзи в душата й печална,
срам не може да се заличи...
Гръм гърми сред полумъртва спалня:
– Погледни мъжа си ти в очи!
Като кукла поглед преобърна
и съзря тя белия му лик,
после Анна в мрамор се превърна,
чу градът последния й вик...
Ударения
ДОНА АННА
СтУд и зАдух в спАлнята голЯма...
КомандОрът крАчи, свИл юмрУк...
СтрАшно, стрАшно стАва, дОна Анна!
МрАморният мЪжки гнЯв е тУк...
Под дантЕли рАмото се мЯрка,
лЕдено и бЯло като скрЕж.
ПОсле я обзЕмат трЪпки жАрки,
тЯлото й се преврЪща в пЕщ.
Но каквО тревОжи дОна Анна?
ТОй добЪр ли е, илИ е лОш?
За гърдИте, твЪрди като мрАмор,
нЕжната копрИна стАва нОж!
На колЕне сред семЕйно лОже
дОна Анна стрАдаща стоИ:
„Ех да мОже сАмо, мИли БОже...
ТАз горчИва чАша отменИ!”
Но не БОг й грЪмко отговОри –
скрИто е небЕто в чЕрни днИ...
Ехото в покОите повтОри:
– ОбърнИ се и ме погледнИ!
КАк да глЕда с тАзи изневЯра?
КАк лицЕто си да вдИгне тЯ?
В спОмен за свещЕн обрЯд за вЯрност
брАчният й прЪстен запламтЯ.
СмЪртен стУд душАта й обхвАна,
безнадЕждност в мОзъка звучИ...
И отнОво грЪмна Ехо в спАлня:
– ПогледнИ ме и не крИй очИ!
СЯкаш е вдовИца, изкушЕна
похоттА си в грОб да споделИ...
През сълзИ се вИжда в рАй сгодЕна,
но венЕцът в мОзъка кървИ.
СмЪрт пълзИ в душАта й печАлна,
срАм не мОже да се заличИ...
ГрЪм гърмИ сред полумЪртва спАлня:
– ПогледнИ мъжА си тИ в очИ!
Като кУкла пОглед преобЪрна
и съзрЯ тя бЕлия му лИк,
пОсле Анна в мрАмор се превЪрна,
чУ градЪт послЕдния й вИк...
Превод от руски език на български език: Красимир Георгиев
Александр Седов
ДОННА АННА
Посвящается поэту Александру Блоку, двоюродному брату моей прабабки.
Холодно и душно в пышной спальне,
Командор гремит ногами в пол...
Страшно, страшно, страшно Донне Анне!
Белый мрамор к ложу подошёл...
Тело холодеет под рубашкой,
Всё белей под кружевом плечо...
Как по мрамору вдруг жаркие мурашки,
Что же так внутри ей горячо?
Что же Донну Анну возбуждает?
Близко-жарок он иль холодно-далёк?
И соски вдруг, твёрдые как мрамор,
Ощущают остро нежный шёлк.
На коленях посредине ложа
Женщина пряма как шест стоит;
,,Если только можешь Авве Отче,
Чашу эту мимо пронеси!!!”
Но не Бог ответил Донне Анне –
Сводом склепа скрыты небеса...
И раздалось эхом в пышной спальне:
– Повернись и посмотри в глаза!
Как смотреть теперь, после измены?
Шея онемела и лицо...
И в глазах обряд их обрученья,
И пылает на руке на руке кольцо.
Смерть стучится в душу Донне Анне,
Ни сбежать, ни спрятаться нельзя...
Снова эхом в охладевшей спальне:
– Взгляд не прячь и посмотри в глаза!
Как смотреть вдове, обет поправшей?
Тело похотью превращено в погост...
И сквозь слёзы видно их веньчанье
И венец огнём вонзился в мозг.
Смерть заходит в душу Донне Анне
И остановить её нельзя...
Гром рычащий в омертвевшей спальне:
– Посмотри же мужу ты в глаза!!!
Голова как кукла повернулась,
И узрела Анна белый лик,
И сама в миг в мрамор обернулась,
И услышал город её крик.
http://stihi.ru/2011/12/12/6878
ДОННА АННА (вільний переклад, вариант перевода на украинский язык: Петр Голубков)
Холодно і душно в пишній спальні,
Командор гримить в підлогу знов...
Страшно, страшно, страшно Донні Ганні!
Як мармур, до ложа підійшов...
Холодіє тіло під сорочкою,
Все біліше вдовине плече...
Від мармуру – холоду цятОчки,
Що ж нутро так гаряче пече?
Збуджує щось в ньому Донну Анну...
Близько-жаркий, холодно-далекий шок?
І соски її – твердіють, наче мармур,
Відчувають гостро ніжний шовк.
На колінах вже, посеред ложа,
Жінка, як жердиночка стоїть;
,,Якщо тільки можеш, Аве Отче,
Чашу цю повз мене пронеси!”
Та не відповів Бог Донні Ганні –
Зводом склепу скрита неба вись...
І луна луною в пишній спальні:
– Повернись і в очі подивись!
Як тепер дивитись, після зради?
Оніміли – шия, тіло все...
І в очах заручин їх обряди,
І палає на руці кільце.
Смерть вже стука в душу Донні Ганні,
Ні сховатись, ні втекти – він скрізь...
Знов луною в збайдужілій спальні:
– Погляд не ховай свій, подивись!
Як дивитись, обіцянка ж бо зневажена?
Похіть – тілу, як на цвинтар крок...
І крізь сльози бачиться вінчання,
І вінець встромився в мозОк.
Смерть заходить в душу Донні Ганні
Зупинити – неспроможна навіть вись...
Грім, гарчащий в омертвілій спальні:
– В очі чоловікові дивись!
Голова, як лялька, повернулася,
І узріла Ганна білий лик,
І сама в мармур вмить обернулася,
І почуло місто її крик...