к Свете Езерской
Не на семи
ветрах Гипербореи,
в дебрях, среди
жимолости - спиреи,
где оплетен
ими, в них же затерян,
все еще ждет
нас бревенчатый терем;
в чаши разлит,
мед кипит, пламенеет,
дышит камин
жаром, сердце пьянеет,
ночи нежны,
чутки, вспыльчив с утра день,
именно там
мы сойдемся, сестра.
Буду я рад,
в эти лета затишья,
право, не враз
ты домой возвратишься,
накоротке,
стало быть, с чудесами
и рандеву
наше здесь, и мы сами.
"Из камелька
хворост попусту злится,
треску его
с хором ветров не слиться", -
я усмехнусь,
и ответит мистраль мне
эхом о трех
зёвах: "...рад" ли, "сестра..." ль.
Буду тебе
рад я, дом будет рад нам.
Но растеряв
на пути, на обратном,
всё, чем жилось –
речи, мысли и чаянья,
нам до утра
не нарушить молчанья.
Прежде, чем в день,
в синь мы порознь канем,
прежде, чем в грудь
снова вложится камень,
у очага,
не бранясь, не клянясь, нет,
мы посидим
молча - молча о нас...